Иконописные подлинники – это особые справочники для иконописцев, содержащие сведения об иконографии святых и различных сюжетных композициях, а также сведения о технике и технологии иконописного процесса. Иконописные подлинники могут включать в свой состав и лицевые контурные изображения фигур, сюжетов или отдельных элементов орнамента. Изредка встречаются и другие наименования: «образник» (термин как бы переносит акцент на само изображение, образ) и персональник (производное от лат. persona – особа, личность).

Сам по себе феномен художественного справочника отнюдь не уникален и свойствен всем изобразительным традиционным культурам, обладавшим устойчивыми формами культового искусства. Индуистская, буддийская и христианская культуры обладают собственными изобразительными традициями, воспроизводящими устойчивые иконографические формы в соответствии с определёнными технико-технологическими требованиями. Императив подражания освящённым временем образцам породил специфические формы обучения живописцев по иконографическим справочникам.

Впрочем, при наличии общих типологических параллелей в каждом культурном ареале художественные справочники как тип письменного источника обладали собственными отличительными чертами. Это утверждение справедливо и для русских иконописных подлинников, которые, основываясь на принципах византийской художественной практики, представляют собой особенное явление, не известное даже Византийской и Поствизантийской культуре.

Заметим, что «Подлинником» называют не только переплетённые в книги кодексы, но и подборки разнообразных иконных образцов, рассматриваемые как единый комплекс. Такие коллекции иконных образцов могли переплетаться в книжные блоки уже впоследствии. Такой подход к собраниям прорисей и рисунков вполне объясним, поскольку он продиктован иконописной практикой: с портативным иконным образцом намного легче работать, с него проще снять ещё одну копию.

Иконописные подлинники, в первую очередь, представляют собою литературу прикладного технического характера: в толковых иконописных подлинниках основной неотъемлемой частью являются описания внешности святых. Эти описания составляют по особым правилам с соблюдением последовательности перечисления различных физиогномических признаков, пропорций фигуры и прочих иконографических атрибутов. В первую очередь указывается возраст святого (младъ, средовикъ, старъ). Далее описысывается цвет волос (русъ, темнорусъ, надсҍдъ, изчерна сҍдъ), а после общая характеристика выражения лица (образом красен, лицемъ чистъ, взором умилен) и форма причёски и бороды (власы коротки, кудреваты, округлы). Особо отметим, что большое внимание уделяется в подлинниках описаниям бороды, что видимо связано с традиционными представлениями об этой части мужской растительности как мериле достоинства и чести. Также в целях экономии писчего материала и для удобства использования справочника, авторы подлинников прибегали к кратким сравнительным характеристикам, основанных на принципе сходства однаго (малого известного) святого с другим (более популярным). При этом «отмечался либо облик прототипа в целом, либо его конкретная наиболее выразительная (для мужского лица) деталь, а именно борода». Поэтому периодически можно савстретить формулы наподобие «брада аки Николина» (т. е. как у Николая Чудотворца).

После характеристик фигуры и лика помещается описание одежд, с указанием цветов (ризы праотеческие, верхъ багоръ, исподъ лазоревь, препоясанъ ширинкою съ правого плеча подъ лҍвую руку); далее определяются иконографические атрибуты, указывающие на характер подвига и статус изображённого (у ангелов – крылья, зерцало; у апостолов – евангелие; у мучеников – крест в руках; преподобные в мантиях, куколях и параманах, могут держать в руках свиток; святители – в архиерейской шапке, фелони или саккосе, с омофором и епитрахилью; праотцы и пророки – держат развернутые свитки; воины – в латах, с мечом, копьём или щитом; и т. д. В лицевых подлинниках, в отличие о толковых, основным содержанием являются графические изображения святых с краткими комментариями. Впрочем, это разделение условно, так как с XVII века известны и комбинированные варианты, включающие в себя как толковательные статьи, так и прориси иконографических схем.

Естественно, что изложенных выше сухих словесных портретах нет нарративных линий, богословских тезисов и многих прочих характеристик, составляющих достоинство древних литературных памятников. Однако иконописные подлинники чаще всего представляли собой сборники, в которых центральное «ядро», состоявшее из лицевых миниатюр с прорисями или словесных описаний, обрастало дополнительными статьями различного содержания. Эти дополнительные статьи как раз и составляют истинное литературное достоинство иконописных подлинников: вступительные статьи богословского и дидактического содержания; выдержки агиографического характера; толковательные статьи, посвящённые сложным иконографическим сюжетам. Таким образом подлинник приобретал достоинства сборника компилятивного характера, охватывающего различные жаровые формы: апологетику, агиографию и богословскую экзегезу.

В большинстве иконописных подлинниках присутствуют вступительные статьи. Их содержание различно, но подчинено общим принципам – обосновать пользу, высокое предназначение и древность иконописного промысла. Означенные принципы транслируются различными текстами, как правило, пересказами или выписками из других сочинений и источников.

Например, в прологах «Подлинников» могут быть помещены полулегендарные рассказы о появлении иконописных подлинников в Византии, или же свидетельства преемственности русского подлинника к византийской традиции:

«...есть и до днесь в святой горе Афона и во иных святых местах писаны чудные иконы святые месячные… с тех же месячных икон и сий подлинник живописцы списали словесно на хартиях…»

Иногда в начало иконописного подлинника помещается полемический антииконоборческий текст, напоминающий читателю о победе иконопочитателей над ересью иконоборцев. В старообрядческих «подлинниках» порой можно встретить и особого рода наставления иконописцам, предостерегающие от использования новых, не освящённых стариной, сюжетов. Подобное увещевание, соответствующее духу старообрядческой полемической литературы, можно прочесть в Подлиннике Большакова с лицевыми Святцами:

«От неверных и иностранных Римлян и Арменов иконного воображения Православным Христианам приимати не подобает; аще ли …вообразуемо будет после росколу церковного, еже Греком с Римляны, и тогда, аще и зело иконное воображение есть по подобию и хитро, поклонения же им не творити, понеже от рук неверных воображени суть, но совесть их нечистоте подлежит».

Встречаются случаи, когда в начальной статье помещается выписка из постановлений «Стоглава», а именно из его 43-й главы, регламентирующей практику иконописания. Например, в подлиннике краткой «великокняжеской» редакции нач. XVII в.. По версии Ф. И Буслаева, иконописный подлинник появился в результате постановлений Стоглавого собора, поэтому постановления последнего в отношении иконописи и использовались в качестве предисловий.

Жанр толковых статей сложился в XVI веке и в дальнейшем вошел в состав Азбуковников и некоторых Иконописных подлинников. «Толковая статья представляет собой краткий текст, не просто описывающий сложную дидактическую, аллегорическую композицию, но и объясняющий ее смысл».

Так, в упоминавшемся выше подлиннике краткой «великокняжеской» редакции помещена статья с символическим толкованием композиции «Спас Недреманное Око», заимствованная из Толковой Палеи, в Палею же эта сентенция проникла по-видимому из Физиолога. Согласно толкованию, Христос уподобляется льву, который рождается мёртвым, а на третий день воскресает; лев всегда бодрствует и, когда спит, одним оком смотрит, а другое закрывает: подобно и Христос почил плотью, но Божеством своим бодрствовал. В «Клинцовском подлиннике» помещено восходящее к XVI веку толкование восьмиконечного нимба Господа Саваофа, поясняющее, что Саваоф «седми векам Творец и восьмого века Отец». Встречаются толкования и других сложных иконографий: Страшного Суда, Софии Премудрости Божией и проч.

Часто описательные характеристики облика святых дополнялись выдержками из житийной литературы, например, проложными чтениями. Эти выдержки для удобства обычно располагаются в справках по месяцам и числам. Помимо агиографических заметок в иконописные подлинники (уже в их древнейших редакциях) включались и технические наставленья, наподобие тех, что можно встретить в греческих ерминиях: о левкасе и олифе, о золочении, о красках и т. п.

Родословную «иконописного подлинника иногда возводят к античным временам. Античное наследство обычно усматривают в специальных принципах описания внешности, коррелирующих с античным литературными портретами, известным как эконисмос (εκονισμος). Эти описательные характеристики использовались при составление официальных документов. Позднее, в V-VI вв. эта бюрократическая формула стала использоваться в учительной и агиографической литературе уже в качестве художественного приёма.

Византийскими предшественниками иконописного подлинника можно считать лицевые минологии, экфрасисы и ерминии. Лицевые минологии, то есть краткие жития святых, расположенные в календарном порядке и украшенные миниатюрами, использовались византийскими иконописцами как иконографические справочники. Они ближе всего в русским лицевым иконописным подлинникам: и те, и другие были систематизированы в календарном порядке и содержали наглядной иконографический материал. В экфрасисах как жанре художественного описания натурного или архитектурного вида можно усмотреть типологическое подобие русских описательных характеристик в толковых иконописных подлинниках. В Византии также использовались технико-технологические справочники для иконописцев ̶ ерминиии. На Руси они не получили распространения, однако в дополнительных статьях, помещаемых в расширенных редакциях иконописных подлинников, встречаются рецептуры и изложения хронологического процесса создания иконы.

Поскольку самые ранние дошедшие до нас иконописные подлинники датируются не ранее XVI века, то закономерно возникает вопрос, существовали ли они в более раннее время и каким образом они появились и вошли в практику русских иконописцев. Согласно И. П. Сахарову, иконописный подлинник появился на Руси в XI веке благодаря Византийским живописцам, расписывавшим соборную Успенскую церковь Киево-Печерского монастыря. Своё мнение Сахаров подкреплял ссылкой на «Повесть об основании Печерской церкви» из Киево-Печерского Патерика:

«мастери и писци, въ мнишескомъ житии суть, положени въ притворҍ, суть же и нынҍ свитки ихъ на полатҍхъ и книги греческая блюдомы на память».

Ф. И. Буслаев полагал, что иконописный подлинник возник как живой отклик на решения Стоглавого собора, регламентировавшие в том числе и иконописный процесс. Притом он полагал, что в начале существовал именно лицевой иконописный подлинник, и лишь потом в качестве менее затратного аналога был создан «толковый».

Даже если подлинники существовали и раньше, XVI век определённо был важной ступенью в развитии русской иконописи, в том числе и иконописных подлинников. Эта эпоха сопряжена с бурным развитием иконографических сюжетов и особым интересом к теоретическим вопросам иконного образа. Здесь можно вспомнить прославление сонма русских святых на Московских соборах 1547 и 1549 гг., требовавшее разработки иконографии новопраславленных заступников; упоминавшийся Стоглавый собор, участники которого не обошли стороной вопросы практики и теории иконописания, а также последовавший за ним «розыск» по делу Дьяка Висковатого, по сути являвшийся первой на Руси серьёзной полемикой о теоретических и богословских основаниях в иконописи (1553 – 1554 гг.). Таким образом, «Макарьевские» соборы могли послужить причиной тиражирования иконописных подлинников в качестве эталонов, которые могли бы оградить иконописца от опасности извратить высокую богословскую идею неверной живописной интерпретацией.

Наиболее древний список иконописного подлинника XVI в. — Софийский. Статьи его расположены в календарном порядке с сентября по август. Никаких добавочных статей, например, о праздниках вне чисел месяцев, о технике иконописной, как в некоторых других подлинниках, здесь нет. Помимо Софийской редакции известны Строгановский, Сийский иконописные подлинники, а также московская редакция, позднее – алфавитная редакция, отличавшаяся от прочих систематизаций материала в алфавитном, а не календарном, как прежде, порядке. Известны также великокняжеская редакция, первая сводная, вторая сводная, клинцовская, палеховская и др. редакции толкового иконописного подлинника.

Уже во второй половине XVII века появляются своеобразные гибридные формы лицевых иконописных подлинников, сочетающих не только исполненные от руки образцы, переводы и налепки, но и гравюры, примером чему является Сийский иконописный подлинник. Более того, в качестве иконных образцов стали использовать привозные гравированные книги западного происхождения. Так, гравированные голландские библии (например, Библия Пискатора) с последней четверти XVII века приобрели большую популярность. Их очень часто использовали как иконописные подлинники. Притом востребованность голландских гравюр, исполненных династиями Пискаторов, Вериксов, Садалеров, не истощалась на протяжения более чем полутора веков: от последней четверти XVII века и до середины XIX-го. Количество икон и стенных росписей, исполненных по мотивам голландских увражей колоссально. Также широко использовались в качестве иконных образцов миниатюры многочисленных изданий типографии Киево-Печёрского монастыря, и прочих южнорусских и малороссийских типографий. Непосредственное влияние на иконопись оказало и широкой хождение настенных печатных листов религиозного содержания. А также «духовного» лубка.