Одним из крупных центров книжно-рукописного ремесла на Русском Севере был бассейн реки Печоры. Традиция переписки и оформления рукописей активно развивалась здесь как в многочисленных скитах, так и в домах местных крестьян. Среди таких книжных крестьянских родов, заслуживших репутацию хранителей старины, выделялся род усть-цилемских крестьян Мяндиных, наиболее известным представителем которого являлся каллиграф, оформитель, переплетчик и редактор-книжник целого ряда литературных памятников Средних веков и раннего Нового времени Иван Мяндин (ок. 1823–1894).

Иван Степанович Мяндин родился около 1823 года в селе Усть-Цильма Мезенского уезда Архангельской губернии (ныне Усть-Цилемский район Республики Коми) в семье старообрядцев-беспоповцев Степана Никифоровича Еремина (1780–1851) и Ирины Васильевны Мяндиной (1799–1850).

Род Мяндиных происходил из деревни Белощельской, расположенной в среднем течении реки Мезень. Дед Ивана Степановича по материнской линии, Василий Захарович Мяндин (ок. 1739–1807), служил на флоте, вернувшись в родное село в звании «отставного матроза». Знакомство родителей Ивана Мяндина состоялось, судя по всему, в Великопоженском скиту, где его мать, Ирина Васильевна, обучалась грамоте, а отец, Степан Никифорович, был помощником главного наставника Ивана Томилова. Ввиду того, что беспоповцы не признавали церковного брака и официальная регистрация отношений была невозможной, Ирина Мяндина по делопроизводственным бумагам всю жизнь значилась как «девка», а сын унаследовал фамилию матери.

Родители Ивана Мяндина содержали в своем доме в Усть-Цильме нелегальную моленную, которая была известна далеко за пределами поселения. Степан Никифорович, помимо сапожничества и перепродажи хлеба, тайно совершал требы и был одним из местных наставников. Поскольку он прихрамывал, усть-цилемцы прозвали его «поп Степан хромой». Ирина Васильевна также занималась исполнением треб и получила прозвище «панихидница». В 1847 году моленная была закрыта, а Степан Еремин распоряжением архангельского губернатора выслан в родную деревню Ценогорскую под надзор властей.

О детских и юношеских годах Ивана Мяндина доподлинно ничего не известно. Судя по всему, бóльшая их часть прошла в родном селе, где Иван под присмотром родителей и многочисленных родственников постигал азы книгописного ремесла: сохранилось несколько книг XVII–XVIII веков приписками юного Мяндина, а также отдельные листы из его ученических тетрадей по чистописанию и детские рисунки.

Немало дней провел молодой Мяндин и в Великопоженском скиту, с которым его родители поддерживали тесную связь. Кроме того, по местному преданию, он также побывал на Выгу и в Москве, где совершенствовал свои навыки. Временя поездок предание не уточняет. Впрочем, если о пребывании Ивана Степановича в Выголексинском общежительстве имеются письменные свидетельства, то о поездке в Москву приходится говорить лишь со слов его потомков.

Уже с молодости интерес Мяндина вызывала не только традиционная книжность, что в изобилии бытовала в Усть-Цильме, но и гражданская литература, которую он время от времени «почитывал».

В 1843 г. Иван Мяндин женится на Прасковье Григорьевне Поздеевой, а два года спустя у супругов рождается дочь Татьяна. Преимущественными занятиями семьи были хлебопашество (сеяли ячмень), скотоводство и рыболовство. Впрочем, сам Мяндин занимался этим довольно мало. Вскоре Иван Степанович становится доверенным лицом местного коммерсанта Прокопия Чупрова, заняв должности письмоводителя и уставщика чупровской моленной. Немалый доход приносила Мяндину переписка книг на заказ, переплет и реставрация рукописей. Переписка дораскольных манускриптов была сопряжена для молодого каллиграфа с определенным риском, так как после истории с закрытием моленной его семья находилась под негласным полицейским надзором. Кроме того, над ним и его женой висела угроза обвинения в клятвопреступлении: дело в том, что Мяндины обвенчались в местной церкви, и с обоих супругов была взята подписка о выходе из старообрядчества, которую ни один из них не соблюдал.

В доме Мяндиных, находившемся в самом центре Усть-Цильмы, располагалась значительная библиотека рукописных и старопечатных книг. Семья Ивана Степановича как снискавшая славу хранительницы старины пользовалась всеобщим уважением во всем Усть-цилемском крае. Ввиду своей репутации в середине 1850-х годов Мяндин знакомится с писателем и этнографом Сергеем Максимовым (1831–1901), прибывшим в Усть-Цильму с целью изучения быта местного населения и собирания памятников старой письменности. Именно благодаря содействию Ивана Мяндина Максимов получил возможность ознакомиться со многими местными фолиантами – печорские беспоповцы не жаловали «внешних», и получить доступ к старинным рукописям нестарообрядцу, не имея при этом нужных знакомств, было практически невозможно.

Как каллиграф-профессионал Мяндин был весьма требователен к собственному труду. Иван Степанович выработал свой оригинальный почерк, представлявший собой творческий синтез полууставов великопоженских и выговских книгописцев, продолжателем чьих традиций он являлся. Почерк Мяндина характеризуется квадратностью и остроконечностью букв с некоторым наклоном влево, их четкостью и аккуратностью. Такой же ясностью отличалась и скоропись Ивана Степановича. Благодаря многолетнему опыту и тренировкам Мяндин достиг значительной скорости переписки, однако качество его работ при этом не страдало.

Иван Мяндин являлся не только переписчиком и оформителем, но и продолжателем редакторского дела средневековых книжников. Его перу принадлежат как переписанные им готовые тексты, так и ряд пересказов-адаптаций старинных произведений, популяризатором которых он был. Среди его работ – «Повесть о Тимофее Владимирском», «Повесть о царице и львице», «Повесть о происхождении табака», «Сказание об Иосифе Прекрасном»; «Слово о ленивых» и многое другое.

Фотографий книгописца на сегодняшний день не известно. По всей видимости, их и вовсе не было. Однако, в середине XX столетия несколько местных жителей, встречавшихся с известным петербургским Владимиром Малышевым, описали ему внешность книжника-книгописца: Иван Степанович был среднего роста, имел крепкое телосложение и широкие плечи; круглое лицо обрамляла небольшая седая борода, волосы на голове были также седые; Мяндин был близорук – читал и писал в очках; немного заикался при разговоре, но имел отличный голос, будучи ведущим на клиросе.

Кроме того, со слов родственника Ивана Степановича, Тимофея Мяндина, Малышев описал его рабочую комнату: «Небольшая продолговатая комната И. С. Мяндина была скорее похожа на чулан, чем на обычную комнату. Она имела одно окно, выходившее во двор, и отделялась от основной части дома сенями. У окна находился стол с книгами, стопкой чистой бумаги, школьной чернильницей и чашечкой (плошкой) с красной краской (киноварью). В углу, в деревянном ящичке, лежали тираксы различных размеров. В другом углу комнаты стоял самодельный переплетный станок. Под тяблом и сбоку от него на деревянных стенных полках помещались книги. Часть книг, менее ходовых, И. С. Мяндин хранил на поветях».

В 1870-х годах Иван Степанович теряет супругу, после чего женится повторно на цилемке Меланье 1843 года рождения. Всего у Мяндина было 8 детей: двое (Татьяна и Василий) от первого брака и шестеро (Александр, Григорий, Иван, Анна, Евдокия и Елена) – от второго.

В конце жизни, в 1886–1894 годах, Ивану Мяндину пришлось снова столкнуться с давлением синодальных властей в лице епархиальных миссионеров, стремившихся использовать тот огромный авторитет, которым пользовался Мяндин в среде местных старообрядцев. Однако встречи с миссионерами не возымели последствий: обе стороны остались при своем.

Одной из последних каллиграфических работ мастера был текст присяги на верность новому государю, Николаю II, написанный Мяндиным незадолго до смерти по поручению усть-цилемского беспоповского сообщества в знак лояльности молодому монарху. Скончался Иван Степанович в Усть-Цильме в 1894 году.

Из потомков Ивана Мяндина «списанием книг» занимался его старший сын от второй жены Александр Иванович (1878–ок. 1940), подражавший манере отца. Известен богослужебный сборник с его подписью, созданный в феврале 1896 года.

Одним из последних книгописцев Печорского края был уже упоминавшийся родственник Ивана Степановича Тимофей Михайлович Мяндин (1874–1964). Помимо переписки манускриптов, он также вырезал для односельчан ложки и занимался крестьянским трудом.

В 1937-м Тимофей Мяндин был арестован по печально известной статье об антисоветской агитации и пропаганде. Его приговорили к 7 годам лишения свободы и к 5 годам поражения в правах… Вернувшись в родную деревню, Тимофей Михайлович продолжил заниматься любимым делом.

Иван Мяндин был лучшим и наиболее плодовитым книгописцем Печорского края. Сегодня большинство работ мастера хранится в Древлехранилище Института русской литературы Российской академии наук в Санкт-Петербурге. В родном селе имя Ивана Мяндина до сих пор окружено почетом и уважением. С 2008 года в Усть-Цильме в память о ккнигописце периодически проводятся Мяндинские чтения – научно-практическая конференция, посвященная культурному наследию региона.