Среди многих видов искусств и ремесел, которыми столь богата Нижегородская земля, одно из первых мест здесь исторически занимало искусство переписки и оформления церковных книг.

Наиболее древним из сохранившихся нижегородских книжных памятников является Благовещенский (Нижегородский) Кондакарь (сборник кондаков – кратких церковных песнопений), датируемый началом XIII века (ОР РНБ, Q.п.I.32; ОННБ, Григ., № 1/93). Манускрипт происходит из нижегородского Благовещенского монастыря, однако, предположительно, был написан в Великом Новгороде. Рукопись представляет собой один из немногих сохранившихся памятников кондакарной нотации и важный источник по истории славяно-русской музыкально-певческой традиции домонгольской эпохи. Книга открывается тератологической заставкой-аркой, содержит геометрические, плетеные, зооморфные, антропоморфные и зооантропоморфные инициалы, а также инициалы старовизантийского стиля. Украшения выполнены киноварью, чернилами и желтой краской.

Из ранних манускриптов, созданных непосредственно на Нижегородчине, следует отметить Лаврентьевскую летопись 1377 года – старейшую из дошедших до нас точно датированных русских летописей (ОР РНБ, F.п.IV.2). Кодекс был переписан на пергамене группой писцов предположительно в нижегородском Печерском монастыре. Свое название летопись получила по имени основного переписчика – монаха Лаврентия. Рукопись украшена тератологической заставкой и плетеными инициалами.

Своего расцвета нижегородское книгописание достигает в XVIII–начале XX столетия в среде местных старообрядцев – ревнителей «древлего благочестия», не принявших реформу Русской Церкви 1650-х–1660-х годов. Данный факт был отнюдь не случаен, поскольку именно старообрядцы позиционировали себя носителями и охранителями средневековой церковной старины, неразрывно связанной с книжно-рукописным искусством.

Одним из регионов компактного расселения старообрядцев, бежавших сюда из Центральной России от преследований со стороны властей, Нижегородская земля становится со второй половины XVII столетия. Стоит также отметить и непосредственную связь некоторых из вождей старообрядчества с Нижегородским краем: так, «огнепальный» протопоп Аввакум был уроженцем нижегородского села Григорово, а его наставник и друг Иван Неронов в 1630–1640-х годах служил в Нижнем Новгороде священником. Вместе с переселенцами сюда попадали всевозможные манускрипты, которые затем сызнова копировали и оформлялись.

C конца XVII по середину XIX столетия основными центрами переписки и оформления книг в Нижегородском крае были старообрядческие скиты, расположенные по реке Керженец.

Расцвет Керженца связан с Высочайшим Манифестом Екатерины II от 4 декабря 1762 года, который призывал всех подданных императрицы, некогда бежавших за пределы России, к возвращению на родину, обещая монаршие «милость и благоволение». После выхода Манифеста на Керженец переселилось значительное число старообрядцев, ранее обосновавшихся в Речи Посполитой.

К 1788 году на Керженце насчитывалось 54 преимущественно поповских старообрядческих скита с населением порядка 8000 человек. Первым из них был основанный еще в XV столетии иноками Свято-Троицкого Макариева Желтоводского монастыря Оленевский скит (ныне деревня Большое Оленево), насельники которого не приняли церковной реформы. Другим древним скитом, основанным еще до раскола, был беспоповский Корельский скит – у его истоков стояла родственница митрополита Филиппа (Колычева) Анфиса Колычева, сосланная сюда по приказу Иоанна IV Грозного.

Во второй половине XVII века были основаны следующие скиты: Смоляны, Старый (Пустой) Шарпан, Голендухин скит, скит Семь дев и Комаровский скит – наиболее известный и крупный из керженских скитов. В XVIII столетии возникли Гордеевский, Одинцовский, Улангерский (ныне деревня Улангерь) и Фундриковский скиты.

К XIX веку относится основание Благовещенского скита и Нового Шарпана.

Благовещенский скит был заложен в 1814 году иноком Тарасием, а в 1849-м его преобразовали в единоверческий монастырь; инок же Тарасий стал первым в истории единоверческим архимандритом, а также, по ходатайству митрополита Филарета (Дроздова), первым настоятелем и устроителем основанного в 1866 году и знаменитого впоследствии своим книжным собранием Никольского единоверческого монастыря в Москве. Именно Никольскому монастырю завещал свое уникальное книжное собрание, состоящее из рукописей и старопечатных книг, глава одного из крупнейших российских купеческих домов Алексей Хлудов.

Скит Новый Шарпан был основан в 1860-х годах после закрытия Старого Шарпана.

Керженские киты являлись центром духовной и культурной жизни нижегородских старообрядцев; туда отдавали учиться детей; а переписка и оформление рукописей, включая обучение рисованию орнаментов и миниатюр, были частью скитского образования. Так, в романе Павла Мельникова «В лесах» (1874 год), посвященном жизни нижегородского купечества, встречается следующий характерный пассаж: «А Патап Максимыч любил на досуге душеспасительных книг почитать, и куда как любо было сердцу его родительскому перечитывать «Златоструи» и другие сказания, с золотом и киноварью переписанные руками дочерей-мастериц. Какие «заставки» рисовала Настя в зачале «Цветников», какие «финики» по бокам золотом выводила – любо-дорого посмотреть!».

Несмотря на закрытие Керженских скитов при Николае I, многие из них фактически функционировали вплоть до конца 20-х годов XX века, когда были расселены коммунистами. В 1990-х годах еще встречались старушки, обучавшиеся в керженских скитах азам церковного чтения, письма и знаменного пения.

Старообрядческая книжность унаследовала и развивала традиционные жанры книжности средневековой: литургические и паралитургические сочинения, жития, назидательные поучения, синодики, различные апокрифы. Так, во второй половине XVIII века в среде нижегородских старообрядцев-странников сложилось ставшее популярным сочинение под названием «Китежский летописец».

Издавна существовала в Нижегородской земле и традиция создания певческих манускриптов. Достаточно вспомнить местных уроженцев – распевщика Семена Баскакова – одного из изобретателей киноварных помет, и автора трактата «Ключ разумения» архимандрита Желтоводского монастыря Тихона Макариевского (XVII век).

Однако особой любовью старообрядческих переписчиков пользовались книги эсхатологического содержания, среди которых первостепенное значение занимал лицевой Апокалипсис. В Нижегородско-Городецких землях даже возникла особая иконографическая редакция лицевого Апокалипсиса, получившая в научной литературе название «Городецко-Нижегородской».

После выхода в 1853 году императорского указа о закрытии Керженских скитов традиция переписки и оформления книг постепенно перетекает в крестьянские и купеческие дома, подчас порождая такое явление как семейный скрипторий, где профессионально трудились разные поколения представителей одной семьи.

Помимо Керженских скитов, крупным центром нижегородского книгописания был Городец. Именно в Городце в 1880–начале 1900-х годов в доме купца Григория Матвеевича Прянишникова (1845–1915) существовала знаменитая книгописная мастерская, в стенах которой было создано около 60 высокохудожественных манускриптов.

Из переписчиков, работавших на предпринимателя, доподлинно известны следующие имена: родственник Григория Прянишникова Максим Осипович Прянишников, Никандр Копалнин, Никандр Петрович Кудрявцев («по странничеству» Иван Зогимов), Григорий Аввакум (-ов?) и каллиграф более младшего поколения, троюродный племянник Григория Прянишникова, Иван Гаврилович Блинов (1872–1944), впоследствии ставший наиболее известным из перечисленных мастеров, для которого скрипторий Прянишникова послужил школой профессионального роста.

Среди написанных в скриптории миниатюр встречается и портрет самого Григория Прянишникова, созданный, согласно подписи, 1 ноября 7402 года (1893-й) (ОР РГБ, ф. 242, № 186, л. 137). «Картина», выполненная в иконописной манере и расположенная в конце манускрипта, содержащего Песнь песней Соломона с Толкованием Филона Карпафийского, продолжает многовековую традицию ктиторских изображений. Художник поместил Григория Прянишникова справа от зрителя, предстоящим Христу Великому Архиерею, с книгой в левой руке и храмом в правой: предприниматель-коллекционер, попечитель городецкой старообрядческой часовни посвящает Богу плоды своих земных трудов. Надпись под изображением, созданная с применением 3-х видов тайнописи (глаголицы, полусловицы и греческого минускульного письма), гласит: «Григорей раб Божий приносит Исусу Христу дело рук человеческих».

«Дело» Григория Прянишникова по организации книгописной мастерской явилось яркой страницей культурной истории Нижегородского края рубежа XIX–XX столетиq, благодаря которой получили свое второе рождение многие редкие и ценные манускрипты предшествующих веков. А колоритная, незаурядная личность хозяина скриптория навсегда осталась в свидетельствах современников и памяти потомков символом «золотого века» городецкого купечества и связанного с ним расцвета антикварной торговли и домашних моленных.

Из других купцов-коллекционеров Нижегородского края, известных своими собраниями книжно-рукописной старины, выделялись городчанин Петр Алексеевич Овчинников (1843–1912) и уроженец Горбатова Николай Порфирьевич Никифоров (1835–1901). Уже упомянутый Иван Блинов работал также и на этих предпринимателей.

После 1917 года большая часть книжно-рукописных собраний Григория Прянишникова, Петра Овчинникова и Николая Никифорова попала в московский Румянцевский музей. Сегодня их коллекции составляют одноименные фонды Отдела рукописей Российской государственной библиотеки.

Из нижегородских творцов славяно-русских манускриптов стоит отдельно упомянуть монахиню Аполлинарию из деревни Демидово – один из немногих примеров, когда история донесла до нас имя переписчицы-женщины. На сегодняшний день известна лишь одна ее работа – лицевой сборник эсхатологических повестей 1907 года, который Аполлинария переписала и украсила, чтобы преподнести в дар своей настоятельнице.

Помимо вышеупомянутых книгописцев, также известны следующие «списатели книг» – уроженцы Нижегородчины: крестьянин деревни Тарханово Городецкой волости Макар Алексеев сын Куликов – один из переписчиков Цветника второй половины XVIII века, Дмитрей Матвеев, Иван Иванов Комаров (вторая половина XIX века), Василис Матвеевич Новиков из деревни Большие Зеленые Луга Тонкинского района (ум. в 1930-х гг.), уроженцы деревни Худобабково Тонкинского района Карп Якимович Полянин (ум. 1933 г.) и Ефим Иванович Пленников, старец Севастьян, Дорофей Уткин (1879–1957) из деревни Корелки городского округа Бор, уроженец деревни Шадрино Ковернинского района Иван Золотарев и ряд других.

Славяно-русские манускрипты, созданные в Нижегородском крае, поражают своим жанровым и художественным разнообразием, демонстрируя высокий уровень местной духовной культуры.