Рукописная книга: традиция и современность
алексей гудков
ИНСТРУМЕНТАРИЙ
СРЕДНЕВЕКОВОГО КНИГОПИСЦА
СРЕДНЕВЕКОВОГО КНИГОПИСЦА
К основным инструментам писца-каллиграфа и миниатюриста в традиционном книгописании относятся писчая трость (тростниковая палочка-калам или птичье перо), различные кисти, чернильница, теракса (карамса) и/или линейка. Другой необходимый книгописцу инструментарий – ножик для очинки пера (греч. σμίλη, καλαμογλύφος; лат. scalprum librarium – перочинный нож); скобельник, пемза и губка, служившие для стирания ошибок и помарок; циркуль; всевозможные палитры и раковины; перница, в которой хранили перья; пюпитр, на котором обычно располагалась копируемая рукопись. Инструментарий средневекового книгописца достаточно подробно представлен в миниатюрной, иконной и монументальной, преимущественно поздней, живописи христианского Востока.
Рабочий столик книгописца. Фрагмент миниатюры с изображением евангелиста Луки. Остромирово Евангелие. Писец и художник (?) дьякон Григорий и другие. Великий Новгород, 1057 год. (РНБ, F.п.I.5)
В живописных композициях книгописные инструменты и материалы нередко представлены на столике уложенными в пеналы, часто распахнутые. Если дверца рабочего столика изображена открытой, то мы часто можем видеть располагающийся в нем инструментарий – всевозможные сосуды с чернилами и красками, каламы и тому подобное.
Рабочий столик книгописца. Фрагмент миниатюры с изображением евангелиста Марка. Лекционарий. Константинополь, XI век. (BML, MS Medi Palatino 244)
ПИСЧАЯ ТРОСТЬ
В Египте тростниковым пером (калам) из вида Phragmites communis (собственно κάλαμος) стали пользоваться в греко-римскую эпоху – то есть примерно c III века до Р. Х. (до того писали камышовыми – из Juncus maritimus). В III веке их начали расщеплять.
Тростник обыкновенный (Phragmites communis)
Монахи фиванского монастыря святого Епифания писали тростями диаметром 1 сантиметр (длина такого пера составляла более 25 сантиметров). По мере износа кончик трости обрезался, и когда перо уменьшалось до нескольких сантиметров в длину, внутрь тростинки вставляли деревянный удлинитель.
Писчее перо из Phragmites communis (калам)
Сирийцы в качестве писчей трости (ḥeṣrā) использовали, судя по всему, как тростниковую палочку (qannyā), так и перья птиц (ʾebrā d-pāraḥtā) – в приписках к сирийским рукописям фигурирует и то, и другое. Однако тростник упоминается в манускриптах более позднего происхождения, и первое такое упоминание содержится в рукописи X–XI веков. В связи с этим одни исследователи (Ж. Ланд и Р. Дюваль) считали, что наиболее древние сирийские рукописи были написаны перьями (по мнению Ж. Ланда, тростниковое перо стало употребляться сирийцами не ранее XII века); другие (У. Райт) – что ссылки на гусиное перо в сирийских рукописях являются подражанием греческим писцовым формулам и что сирийцы писали исключительно тростниковыми перьями.
Гусь домашний (Anser) – основной «поставщик» перьев для письма
Перед употреблением птичьи перья (обычно гусиные, из левого крыла птицы) помещали в разогретый песок или золу, удаляли жир и перепонки, а затем специальным ножичком срезали наискось, расщепляли и затачивали.
Византийцы писали преимущественно тростниковым пером-каламом, а для писания на восковых дощечках-церах использовали специальную палочку-графию (греч. γραφεῖον) или стилос (греч. στῦλος, лат. stylus) из металла, дерева или кости, один конец которой был острый (для процарапывания текста), а другой – широкий (для затирания воска).
Армянские книгописцы вначале пользовались каламом, но впоследствии перешли на птичьи перья.
Византийцы писали преимущественно тростниковым пером-каламом, а для писания на восковых дощечках-церах использовали специальную палочку-графию (греч. γραφεῖον) или стилос (греч. στῦλος, лат. stylus) из металла, дерева или кости, один конец которой был острый (для процарапывания текста), а другой – широкий (для затирания воска).
Армянские книгописцы вначале пользовались каламом, но впоследствии перешли на птичьи перья.
Гусиное писчее перо
На Руси, по мнению большинства исследователей, писали только пером (как правило, гусиным). Впрочем, известный палеограф Иван Шляпкин (1858–1918) считал, что при письме уставом русские средневековые книгописцы пользовались тростниковой тростью (каламом). «Устав, – пишет Шляпкин, – писался тростниковым пером с тупым расщепом, поэтому в нем имеются известные утолщения (нажим) и более тонкие черты, которые не могут быть сделаны обычным стальным пером. С 14-го века писали гусиным, лебединым, павлиньим, даже вороньим пером. Если самим сделать опыт с тростниковым пером (каламом), то будет ясно, в чем тут разница. Точно также тот, кто видел восточных писцов, поймет, в чем тут дело. Тростниковое перо дает сразу верхнее горизонтальное утолщение, а обыкновенное перо надо повернуть, и утолщение будет заострено с двух сторон. <…> Что касается письма полууставного, – продолжает ученый, – то это письмо птичьим пером разнится от устава писанного каламом».
В писцовой записи псковского Апостола 1307 года упоминается также «павье» (павлинье) перо (ГИМ, Син., № 722, 37об.). Хотя сегодня, конечно, трудно утверждать наверняка действительно ли автор данного манускрипта писал павлиньим пером или же это просто риторическое украшение. В одном из верхокамских сборников находим писцовую запись следующего содержания: «Иваново перо, перо лебединое» (НБ МГУ, Верх., № 1117, л. 16).
Старообрядцы Сибири часто использовали орлиные перья: ими писались крупноформатные певческие рукописи, с их толстыми линиями букв и крюков. Беспоповцы Печорского бассейна в качестве писчей трости употребляли перья глухарей и тетеревов. Ими же пользовались и сибирские часовенные: если перьями орлов писались крупноформатные книги, то глухариными и тетеревиными – книги меньшего размера.
В писцовой записи псковского Апостола 1307 года упоминается также «павье» (павлинье) перо (ГИМ, Син., № 722, 37об.). Хотя сегодня, конечно, трудно утверждать наверняка действительно ли автор данного манускрипта писал павлиньим пером или же это просто риторическое украшение. В одном из верхокамских сборников находим писцовую запись следующего содержания: «Иваново перо, перо лебединое» (НБ МГУ, Верх., № 1117, л. 16).
Старообрядцы Сибири часто использовали орлиные перья: ими писались крупноформатные певческие рукописи, с их толстыми линиями букв и крюков. Беспоповцы Печорского бассейна в качестве писчей трости употребляли перья глухарей и тетеревов. Ими же пользовались и сибирские часовенные: если перьями орлов писались крупноформатные книги, то глухариными и тетеревиными – книги меньшего размера.
Писчие перья скриптория наставника старообрядцев-часовенных отца Палладия. Тува. Фото 1966 года
В русском сборнике XVI–XVII веков имеется статья «О пере», где описывается процесс его очинки для разных нужд: «Достоит же перо чинити, к большему письму книжну пространно и тельно, к мелку ж мало, к знаменну по знамени, и к скорописну пространно ж. Срез же у книжных длее скорописнаго, у того ж сокращеннее. Разщеп же у книжных и знаменна и скорописна твори в полы среза, аще тельно зело, аще ли жидко перо, и у того разщеп твори не по срезу, но мал. У книжнаго большаго разщеп твори подлее мелка вдвое. У книжных же конец кос на десно, у знаменных же на шуе, у скорописных впрямь. И аще случится починити книжна ли знаменна, скращеной стране самый мало, скорописна ж и с обоих. Аще ли раздвоится, срежи весь разщеп и учини новой».
Писала (стилосы, графии). Великий Новгород, XII век
При использовании восковых дощечек и бересты на Руси употребляли графию (стилос). Русское название графии – писало – в письменных источниках впервые фиксируется в XI столетии. Писало имело вид заостренного стержня с плоской лопаточкой на противоположном конце. Лопаточкой затирали ошибки или заглаживали на восковой дощечке написанное, когда пропадала в нем необходимость. Материалом для изготовления подобного инструмента могли служить железо, бронза, кость, дерево. В случае бересты писалом пользовались примерно до середины XV века, а в дальнейшем для писания на бересте применяли перо и чернила.
В конце XIX–начале XX века получили распространение также стальные перья. В верхокамском сборнике духовных стихов конца XIX столетия встречаем такую запись: «Ето писал железным пером» (НБ МГУ, Верх., № 1266, л. 35об.). Впрочем, большинство переписчиков церковнославянских рукописей продолжали хранить верность птичьим. В частности, ученицам карельских скитов в начале XX столетия строго-настрого возбранялось пользоваться металлическими перьями как «неугодными Богу»; в ряде сибирских общин старообрядцев-часовенных, по свидетельству археографа Николая Покровского, металлические перья также осуждались как непозволительное новшество, противное многовековой традиции.
По утверждению местных книжников, в древности в Эфиопии рукописи переписывали перьями, изготовленными из хвостового оперения кур и крупных хищных птиц. Лишь в последние столетия для этой цели стали использовать перья из тростника – каламы (bәr, qäläm). Сегодня на изготовления каламов идут несколько сортов местного бамбука или тростника (чаще всего тростник гигантский – Arundo donax), а также растение с оригинальным названием «женский лук (оружие)», определяемое ботаниками как Asparagus mitis. После обрезки стебли высушивают и разрезают на отрезки приблизительно по 12 сантиметров в длину. Затем каждый отрезок затачивается с одной стороны (иногда затачивают обе стороны), а получившийся кончик обрезается и расщепляется. В зависимости от характера обреза перо может быть шире или уже. В процессе работы писчую трость неоднократно затачивают – обычно, исписав ею два листа. Для письма чернилами разных цветов (как правило, используются только черные и красные) берут разные каламы. Впрочем, иногда пользуются и одним, при перемене чернил вытирая его тряпицей. Один из местных апокрифов, входящий в сборник «Чудеса Иисуса», повествует о том, как маленький Иисус, обучаясь грамоте по Псалтыри, «смешал чернила» на каламе. После того, как строгий наставник дал ему пощечину, Иисус чудесным образом «разделил чернила».
В конце XIX–начале XX века получили распространение также стальные перья. В верхокамском сборнике духовных стихов конца XIX столетия встречаем такую запись: «Ето писал железным пером» (НБ МГУ, Верх., № 1266, л. 35об.). Впрочем, большинство переписчиков церковнославянских рукописей продолжали хранить верность птичьим. В частности, ученицам карельских скитов в начале XX столетия строго-настрого возбранялось пользоваться металлическими перьями как «неугодными Богу»; в ряде сибирских общин старообрядцев-часовенных, по свидетельству археографа Николая Покровского, металлические перья также осуждались как непозволительное новшество, противное многовековой традиции.
По утверждению местных книжников, в древности в Эфиопии рукописи переписывали перьями, изготовленными из хвостового оперения кур и крупных хищных птиц. Лишь в последние столетия для этой цели стали использовать перья из тростника – каламы (bәr, qäläm). Сегодня на изготовления каламов идут несколько сортов местного бамбука или тростника (чаще всего тростник гигантский – Arundo donax), а также растение с оригинальным названием «женский лук (оружие)», определяемое ботаниками как Asparagus mitis. После обрезки стебли высушивают и разрезают на отрезки приблизительно по 12 сантиметров в длину. Затем каждый отрезок затачивается с одной стороны (иногда затачивают обе стороны), а получившийся кончик обрезается и расщепляется. В зависимости от характера обреза перо может быть шире или уже. В процессе работы писчую трость неоднократно затачивают – обычно, исписав ею два листа. Для письма чернилами разных цветов (как правило, используются только черные и красные) берут разные каламы. Впрочем, иногда пользуются и одним, при перемене чернил вытирая его тряпицей. Один из местных апокрифов, входящий в сборник «Чудеса Иисуса», повествует о том, как маленький Иисус, обучаясь грамоте по Псалтыри, «смешал чернила» на каламе. После того, как строгий наставник дал ему пощечину, Иисус чудесным образом «разделил чернила».
Арундо тростниковый или тростник гигантский (Arundo donax)
Вполне вероятно, что у средневековых каллиграфов существовали способы при помощи особых устройств заполнять чернилами или краской полость пера, которое могло бы функционировать наподобие современной авторучки.
КИСТЬ
Для письма золотом и серебром, раскраски миниатюр и инициалов, а иногда и для киноварных строк употреблялись кисти. Если на Руси их делали преимущественно из хвоста белки, то, например, в Эфиопии для изготовления кистей использовали волосы ослиной гривы, которые приклеивали к деревянной палочке соком эфиопского молочая.
ЧЕРНИЛЬНИЦА
На Ближнем Востоке и в Византии чернильницу (греч. μελανοδόχον) часто носили с собой, закрепляя ее на поясе при помощи цепочки, шнура или ремешка. Так, в Книге пророка Иезекииля мы встречаем ангела в человеческом образе, облаченного в льняную одежду жреца, при поясе и с «чашей писца», то есть с чернильницей (Вульгата: atramentarium), которому было поручено пройти по Иерусалиму и поставить знак «на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него» (Иез. 9:2–4). Данный обычай ношения чернильниц, восходящий к архетипическим образам священной истории, проходит сквозь тысячелетия – свидетельством тому служат, в частности, выголексинские чернильницы XVIII–первой половины XIX века, по обеим сторонам от горлышка снабженные специальными колечками, в которые продевалась крепившаяся на поясе цепочка.
Чаще всего чернильницы изготовляли из различных металлов – обычно из бронзы, реже – из серебра. Известны чернильницы из дерева, камня и рога.
Русские чернильницы середины XVII–XIX веков часто украшались изображением льва и единорога, стоящих друг перед другом на задних лапах. Для второй половины XVII столетия это был один из наиболее распространенных сюжетов орнаментации не только чернильниц, но также книжных переплетов, изразцов, братин и других бытовых предметов. Он часто встречается на царской утвари, тронах и знаменах того времени. Фигуры льва и единорога, ставшие в XVI веке атрибутами царской власти, также являлись эмблемой Московского печатного двора. Примечательно, что на рубеже XVII–XVIII столетий подобные чернильницы отливались по единому образцу в мастерской Котельнической слободы Москвы, в Заяузье. В расходных книгах московских приказов сохранилось много записей о приобретении медных чернильниц и принадлежностей к ним.
Чаще всего чернильницы изготовляли из различных металлов – обычно из бронзы, реже – из серебра. Известны чернильницы из дерева, камня и рога.
Русские чернильницы середины XVII–XIX веков часто украшались изображением льва и единорога, стоящих друг перед другом на задних лапах. Для второй половины XVII столетия это был один из наиболее распространенных сюжетов орнаментации не только чернильниц, но также книжных переплетов, изразцов, братин и других бытовых предметов. Он часто встречается на царской утвари, тронах и знаменах того времени. Фигуры льва и единорога, ставшие в XVI веке атрибутами царской власти, также являлись эмблемой Московского печатного двора. Примечательно, что на рубеже XVII–XVIII столетий подобные чернильницы отливались по единому образцу в мастерской Котельнической слободы Москвы, в Заяузье. В расходных книгах московских приказов сохранилось много записей о приобретении медных чернильниц и принадлежностей к ним.
Чернильницы. Россия, XVII–XIX века. Собрание С. И. Нелюбова. (Калуга)
В Эфиопии в качестве чернильниц (yäqäläm qänd) использовали (а в традиционном книгописании используют до сих пор) рога коровы, козы либо антилопы: один рог для черных чернил, другой – для красных. Как правило, такие «чернильницы» втыкали прямо в землю или земляной пол перед писцом, но иногда для них делали специальную деревянную подставку с двумя отверстиями, куда вставлялись рога.
ЛИНЕЙКА, ЦИРКУЛЬ, ПУНКТОРИЙ, ТЕРАКСА
В Египте и Византии для разлиновки пергаменных листов использовали круглую свинцовую пластинку, а позднее – грифель. Строки размечали циркулем. Несколько позже византийцы стали использовать для этой цели пункторий (лат. punctorium) – стержень с иглами, воткнутыми через равные интервалы. Точки от пунктория соединялись линейкой-канон (греч. κανών), вдоль которой пластинкой, плоским ножом или грифелем прочерчивали черту. Так, например, на миниатюре сербского Евангелия XIV века (РНБ, F.n.I.100, л. 166об.) евангелист Лука энергично линует пергаменный лист при помощи линейки и ножа. При помощи линейки и острия размечали лист также армянские и грузинские мастера. Также известны рукописи разлиновка которых производилась свинцовым карандашом.
Иногда для разлиновки листов будущего манускрипта также применяли небольшое полукруглое лезвие на рукоятке, которое часто можно увидеть на портретах евангелистов (им же пользовались для удаления ошибок в тексте).
На Руси для разлиновки бумажных листов употреблялась по преимуществу теракса (также терекса, тиракса, карамса, каракса, хараксало). Впрочем, первое упоминание о ней относится к XVI веку; а до того, наряду с тераксой (а, возможно, и вместо нее) применяли линейку (или циркуль с цепочкой) и шильце (притупленное металлическое или костяное острие).
Иногда для разлиновки листов будущего манускрипта также применяли небольшое полукруглое лезвие на рукоятке, которое часто можно увидеть на портретах евангелистов (им же пользовались для удаления ошибок в тексте).
На Руси для разлиновки бумажных листов употреблялась по преимуществу теракса (также терекса, тиракса, карамса, каракса, хараксало). Впрочем, первое упоминание о ней относится к XVI веку; а до того, наряду с тераксой (а, возможно, и вместо нее) применяли линейку (или циркуль с цепочкой) и шильце (притупленное металлическое или костяное острие).
Тераксы скриптория наставника старообрядцев-часовенных отца Палладия. Тува. Фото 1966 года
Славяно-русские сборники XVI–XVII столетий, помимо прочего, содержат статьи и об изготовлении тераксы. Одну такую статью из сборника, составленного около 1590 года, упоминает в своем труде известный русский палеограф Алексей Соболевский (Соболевскiй А. И. Славяно-русская палеографiя. 2-е изд. СПб., 1908. С. 33).
Теракса, как правило, представляла собой хорошо выструганную доску 3–5 миллиметров толщиной, в которой на расстоянии 1–3-х сантиметров от ребер шилом проделывались небольшие парные отверстия; в отверстия продевалась толстая нить и для большей неподвижности приклеивалась к доске; затем готовую тераксу обычно покрывали тонким слоем воска. Достаточно было положить лист на тераксу, несколько раз провести по нему рукой, и на бумаге отпечатывалось необходимое количество строк. Другая разновидность тераксы имела вид обычной доски с нанесенными на нее на одинаковом расстоянии друг от друга параллельными надрезами: лист точно также прикладывался к рельефной поверхности, слегка продавливался, и на нем отпечатывались линии.
Теракса из картона. Вологодская губерния, рубеж XIX–XX веков. (ВГИАХМЗ)
Мелькитские (арабо-христианские) книгописцы, подобно арабо-мусульманским, пользовались приспособлением весьма схожим с тераксой: они разлиновывали бумагу при помощи куска картона, проклеенного поперек шнурками, – на него клали лист бумаги и слегка надавливали. Данный инструмент назывался misṭarah.
Эфиопские писцы размечали листы при помощи бамбуковой линейки и двух шил – тупого и острого: первым на листе выдавливались линии, а проколами от второго маркировались крайние концы строк, число которых всегда делалось нечетным, так как, по местному поверью, четное число строк могло принести несчастье хозяину книги.
Эфиопские писцы размечали листы при помощи бамбуковой линейки и двух шил – тупого и острого: первым на листе выдавливались линии, а проколами от второго маркировались крайние концы строк, число которых всегда делалось нечетным, так как, по местному поверью, четное число строк могло принести несчастье хозяину книги.
ПЕРНИЦА
Писчие перья обычно хранили в пернице – специальном футляре в виде трубочки. Перница – весьма частый предмет среди письменных принадлежностей XVII–XVIII веков.
Перница с чернильницами. XVII век. Ростовский кремль. Фото И. Ф. Барщевского, конец 1870-х годов
ПЮПИТР
Пюпитр (подставку под копируемую рукопись) делали из дерева с добавлением незначительного количества металлических деталей. В самых общих чертах он представлял собой стойку, на которую крепилась конструкция, состоявшая из двух соединенных между собой плоскостей – данные плоскости можно было сводить под разными углами. Как правило, пюпитр крепился или приставлялся к рабочему столику, по совместительству шкафчику, который на миниатюрах чаще всего расположен справа от книгописца (обычно евангелиста).
***
В обиход славяно-русских книгописцев XX века (преимущественно старообрядцев), продолжавших заниматься изготовлением традиционных манускриптов, вошли ручки, цветные карандаши и фломастеры. Многие рукописи создавались на линованной бумаге из школьных тетрадей, а для разметки нелинованных листов вместо тераксы часто пользовались карандашом и линейкой, хотя данный метод и является более трудоемким.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Агеева Е. А., Кобяк Н. А., Круглова Т. А., Смилянская Е. Б. Рукописи Верхокамья XV–XX веков. Каталог. Из собрания Научной библиотеки Московского университета им. М. В. Ломоносова. М., 1994.
2. Гнутова С. В. Чернильницы приказных писцов // Декоративное искусство СССР. 1988. № 8. С. 48–49.
3. Гудков А. Г. Трость и свиток: инструментарий средневекового книгописца и его символико-аллегорическая интерпретация // Вестник ПСТГУ. Сер. 5: Вопросы истории и теории христианского искусства. М., 2014. Вып. 1 (13). С. 19–46.
4. Гудков А. Г. Эфиопский книгописец (по материалам миниатюрной живописи XIV–XVIII веков и полевых исследований конца XX–начала XXI века) // Miscellanea Orientalia Christiana. Восточнохристианское разнообразие / Российский государственный гуманитарный университет, Институт восточных культур и античности; Ruhr-Universität Bochum, Seminar für Orientalistik und Islamwissenschaft. М., 2014. С. 258–284.
5. Джанашиа Н. С., Мачавариани Е. М., Сургуладзе М. К. Грузинская рукописная книга // Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. В 2-х кн. Кн. 1 / Культура народов Востока. Материалы и исследования. М., 1987. С. 176–200.
6. Еланская А. И. Коптская рукописная книга // Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. В 2-х кн. Кн. 1 / Культура народов Востока. Материалы и исследования. М., 1987. С. 20–103.
7. Ираклий. Об искусствах и красках римлян / Пер. с лат., прим. и предисл. А. В. Виннера и Н. Е. Елисеевой // Сообщения ВЦНИЛКР 4. М., 1961. С. 23–59.
8. Каждан А. П. Книга и писатель в Византии. М., 1973.
9. Карскiй Е. Ѳ. Очеркъ славянской кирилловской палеографiи. Изъ лекцiй, читанныхъ въ Императорскомъ Варш. университетѣ. Варшава, 1901.
10. Лопухинъ А. П. Толковаѧ Библїѧ или комментарiй на всѣ книги Священнаго Писанiя Ветхаго и Новаго Завѣта. Т. 6. СПб., 1909.
11. Лукас А. Материалы и ремесленные производства Древнего Египта / Пер. с англ. Б. Н. Савченко, общ. ред. и вступ. ст. проф. В. И. Авдиева. М., 1958.
12. Малышев В. И. Как писали рукописи в Поморье в конце XIX–начале XX вв. (К вопросу об изучении техники и быта поморского книгописца) // Известия Карело-Финской научно-исследовательской базы АН СССР. Петрозаводск, 1949. № 1. С. 73–84.
13. Медведев А. Ф. Древнерусские писала X–XV вв. // Советская археология. 1960. № 2. С. 63–88.
14. Мещерская Е. Н. Сирийская рукописная книга // Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. В 2-х кн. Кн. 1 / Культура народов Востока. Материалы и исследования. М., 1987. С. 104–144.
15. Мокрецова И. П., Наумова М. М., Киреева В. Н., Добрынина Э. Н., Фонкич Б. Л. Материалы и техника византийской рукописной книги (по реставрационной документации Государственного научно-исследовательского института реставрации). М., 2003.
16. Морозова Н. А. Книжность староверов Эстонии. Тарту, 2009.
17. Нелюбов С. И., Гудков А. Г. Рисование словес: инструментарий, расходные материалы и утварь книгописца и переплетчика XVII–XIX веков. Из собрания коллекционера-исследователя Сергея Нелюбова. 2-е изд., испр. и доп. М., 2019.
18. Овчинникова Б. Б. Писала – стилосы древнего Новгорода X–XV веков. Свод археологического источника // Проблемы истории России. Вып. 3. Новгородская Русь: историческое пространство и культурное наследие. Екатеринбург, 2000. С. 45–105.
19. Платонов В. М. Рукописная книга в традиционной культуре Эфиопии / Науч. ред. Е. В. Гусаровой. СПб., 2017.
20. Платонов В. М., Чернецов С. Б. Эфиопская рукописная книга // Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. В 2-х кн. Кн. 1 / Культура народов Востока. Материалы и исследования. М., 1987. С. 201–240.
21. Покровский Н. Н. Путешествие за редкими книгами. 3-е изд., доп. и перераб. Новосибирск, 2005.
22. Симони П. [К.] Къ исторiи обихода книгописца, переплетчика и иконнаго писца при книжномъ и иконномъ строенiи: Матерiалы для исторiи техники книжнаго дѣла и иконописи, извлеченные изъ русскихъ и сербскихъ рукописей и другихъ источниковъ XV–XVIII столѣтiй. Вып. 1. [СПб.], 1906.
23. Соболевскiй А. И. Славяно-русская палеографiя. 2-е изд. СПб., 1908.
24. Срезневскiй И. И. Матерiалы для словаря древне-русскаго языка по письменнымъ памятникамъ. Т. 2: Л–П. СПб., 1902.
25. Столярова Л. В., Каштанов С. М. Книга в Древней Руси (XI–XVI вв.). М., 2010.
26. Теофил. Записка о разных искусствах / Пер. с лат. А. А. Морозова и С. Е. Октябревой // Сообщения ВЦНИЛКР 7. М., 1963. С 66–194.
27. Шляпкинъ И. А. Русская палеографiя по лекцiямъ, читаннымъ въ Императорскомъ С.-Петербургскомъ Археологическомъ Институтѣ. СПб., 1913.
28. Щавинский В. А. Очерки по истории техники живописи и технологии красок в Древней Руси. М.; Л., 1935.
29. Юзбашян К. Н. Армянские рукописи // Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. В 2-х кн. Кн. 1 / Культура народов Востока. Материалы и исследования. М., 1987. С. 145–175.
30. Balicka-Witakowska E. Preparation of manuscripts // Encyclopaedia Aethiopica. Vol. 3: He–N. Wiesbaden, 2007. P. 749–752.
31. Mellors J., Parsons A. Ethiopian Bookmaking. London, 2002.
32. Mellors J., Parsons A. Scribes of South Gondar. London, 2002.
33. Nosnitsin D. [A.] Ethiopian manuscripts and Ethiopian manuscript studies: a brief overview and evaluation // Gazette du Livre Médiéval 58 (2012). P. 1–16.
34. Sergew H. S. Bookmaking in Ethiopia. Leiden, 1981.
35. Winslow S. M. Ethiopian Manuscript Culture: Practices and Contexts. PhD Thesis. Toronto, 2015.
2. Гнутова С. В. Чернильницы приказных писцов // Декоративное искусство СССР. 1988. № 8. С. 48–49.
3. Гудков А. Г. Трость и свиток: инструментарий средневекового книгописца и его символико-аллегорическая интерпретация // Вестник ПСТГУ. Сер. 5: Вопросы истории и теории христианского искусства. М., 2014. Вып. 1 (13). С. 19–46.
4. Гудков А. Г. Эфиопский книгописец (по материалам миниатюрной живописи XIV–XVIII веков и полевых исследований конца XX–начала XXI века) // Miscellanea Orientalia Christiana. Восточнохристианское разнообразие / Российский государственный гуманитарный университет, Институт восточных культур и античности; Ruhr-Universität Bochum, Seminar für Orientalistik und Islamwissenschaft. М., 2014. С. 258–284.
5. Джанашиа Н. С., Мачавариани Е. М., Сургуладзе М. К. Грузинская рукописная книга // Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. В 2-х кн. Кн. 1 / Культура народов Востока. Материалы и исследования. М., 1987. С. 176–200.
6. Еланская А. И. Коптская рукописная книга // Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. В 2-х кн. Кн. 1 / Культура народов Востока. Материалы и исследования. М., 1987. С. 20–103.
7. Ираклий. Об искусствах и красках римлян / Пер. с лат., прим. и предисл. А. В. Виннера и Н. Е. Елисеевой // Сообщения ВЦНИЛКР 4. М., 1961. С. 23–59.
8. Каждан А. П. Книга и писатель в Византии. М., 1973.
9. Карскiй Е. Ѳ. Очеркъ славянской кирилловской палеографiи. Изъ лекцiй, читанныхъ въ Императорскомъ Варш. университетѣ. Варшава, 1901.
10. Лопухинъ А. П. Толковаѧ Библїѧ или комментарiй на всѣ книги Священнаго Писанiя Ветхаго и Новаго Завѣта. Т. 6. СПб., 1909.
11. Лукас А. Материалы и ремесленные производства Древнего Египта / Пер. с англ. Б. Н. Савченко, общ. ред. и вступ. ст. проф. В. И. Авдиева. М., 1958.
12. Малышев В. И. Как писали рукописи в Поморье в конце XIX–начале XX вв. (К вопросу об изучении техники и быта поморского книгописца) // Известия Карело-Финской научно-исследовательской базы АН СССР. Петрозаводск, 1949. № 1. С. 73–84.
13. Медведев А. Ф. Древнерусские писала X–XV вв. // Советская археология. 1960. № 2. С. 63–88.
14. Мещерская Е. Н. Сирийская рукописная книга // Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. В 2-х кн. Кн. 1 / Культура народов Востока. Материалы и исследования. М., 1987. С. 104–144.
15. Мокрецова И. П., Наумова М. М., Киреева В. Н., Добрынина Э. Н., Фонкич Б. Л. Материалы и техника византийской рукописной книги (по реставрационной документации Государственного научно-исследовательского института реставрации). М., 2003.
16. Морозова Н. А. Книжность староверов Эстонии. Тарту, 2009.
17. Нелюбов С. И., Гудков А. Г. Рисование словес: инструментарий, расходные материалы и утварь книгописца и переплетчика XVII–XIX веков. Из собрания коллекционера-исследователя Сергея Нелюбова. 2-е изд., испр. и доп. М., 2019.
18. Овчинникова Б. Б. Писала – стилосы древнего Новгорода X–XV веков. Свод археологического источника // Проблемы истории России. Вып. 3. Новгородская Русь: историческое пространство и культурное наследие. Екатеринбург, 2000. С. 45–105.
19. Платонов В. М. Рукописная книга в традиционной культуре Эфиопии / Науч. ред. Е. В. Гусаровой. СПб., 2017.
20. Платонов В. М., Чернецов С. Б. Эфиопская рукописная книга // Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. В 2-х кн. Кн. 1 / Культура народов Востока. Материалы и исследования. М., 1987. С. 201–240.
21. Покровский Н. Н. Путешествие за редкими книгами. 3-е изд., доп. и перераб. Новосибирск, 2005.
22. Симони П. [К.] Къ исторiи обихода книгописца, переплетчика и иконнаго писца при книжномъ и иконномъ строенiи: Матерiалы для исторiи техники книжнаго дѣла и иконописи, извлеченные изъ русскихъ и сербскихъ рукописей и другихъ источниковъ XV–XVIII столѣтiй. Вып. 1. [СПб.], 1906.
23. Соболевскiй А. И. Славяно-русская палеографiя. 2-е изд. СПб., 1908.
24. Срезневскiй И. И. Матерiалы для словаря древне-русскаго языка по письменнымъ памятникамъ. Т. 2: Л–П. СПб., 1902.
25. Столярова Л. В., Каштанов С. М. Книга в Древней Руси (XI–XVI вв.). М., 2010.
26. Теофил. Записка о разных искусствах / Пер. с лат. А. А. Морозова и С. Е. Октябревой // Сообщения ВЦНИЛКР 7. М., 1963. С 66–194.
27. Шляпкинъ И. А. Русская палеографiя по лекцiямъ, читаннымъ въ Императорскомъ С.-Петербургскомъ Археологическомъ Институтѣ. СПб., 1913.
28. Щавинский В. А. Очерки по истории техники живописи и технологии красок в Древней Руси. М.; Л., 1935.
29. Юзбашян К. Н. Армянские рукописи // Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. В 2-х кн. Кн. 1 / Культура народов Востока. Материалы и исследования. М., 1987. С. 145–175.
30. Balicka-Witakowska E. Preparation of manuscripts // Encyclopaedia Aethiopica. Vol. 3: He–N. Wiesbaden, 2007. P. 749–752.
31. Mellors J., Parsons A. Ethiopian Bookmaking. London, 2002.
32. Mellors J., Parsons A. Scribes of South Gondar. London, 2002.
33. Nosnitsin D. [A.] Ethiopian manuscripts and Ethiopian manuscript studies: a brief overview and evaluation // Gazette du Livre Médiéval 58 (2012). P. 1–16.
34. Sergew H. S. Bookmaking in Ethiopia. Leiden, 1981.
35. Winslow S. M. Ethiopian Manuscript Culture: Practices and Contexts. PhD Thesis. Toronto, 2015.