КНИЖНО-РУКОПИСНОЕ
НАСЛЕДИЕ ВЫГОРЕЦИИ

Выголексинское общежительство состояло из Выговского (мужского) и Лексинского Крестовоздвиженского (женского). Последнее было основано в 1706 году в 20-ти верстах от Выговского путем переноса женской обители на берег реки Лексы. Первыми руководителями пустыни стали Даниил Викулин, чья дочь Анастасия числилась среди насельниц Лексинского монастыря, и Андрей Денисов, избранный в 1702 году киновиархом (настоятелем). После смерти Андрея должность киновиарха занял его брат – Семен Денисов (1682–1740). Первой наставницей Лексинской обители стала Соломония Дионисьевна Мышецкая (инокиня Феврония, 1677–1735) – сестра Андрея и Семена.

Несмотря на то что насельники пустыни были преимущественно мирянами (включая даже первых наставников), жизнь в Выгореции была устроена по принципу общежительного монастыря. К концу XVII столетия Выгореция уже располагала обширным хозяйством, которое постоянно разрасталось. Благодаря петровскому указу о веротерпимости 1702 года и политическому таланту братьев Денисовых выговцы заручились покровительством как местных властей, так и ряда влиятельных лиц в Петербурге, что послужило залогом дальнейшего развития Выгореции, переживавшей в первой половине XVIII веке свой расцвет. На Выгу сложилась самоуправляющаяся община с храмами и скитами, библиотекой и скрипторием, школой и двумя больницами (мужской и женской), с гостиницей, пристанью, а также с самобытными литературой и искусством.

Организатором книгописной школы на Выгу стал Андрей Денисов. Несколько необычным для тех лет обстоятельством было то, что большинство выговских книгописцев составляли женщины – насельницы Лексинского общежительства (в 1838 году таковых насчитывалось около 200). Данный факт нашел отражение в сочиненной на Выгу ы 1840-х годах «Псальме выголексинских девиц», где есть такие слова: «Знатныя писицы, всяк в своей светлицы, / Оне перьями черкают, книги составляют» (ИРЛИ РАН, колл. Лукьянова, № 13, л. 1–5об.). Лексинские «писицы» считались одними из лучших переписчиков своего времени. О значении местной «грамотной избы» говорит хотя бы тот факт, что в Поморье она была известна как «Лексинская академия», чьи «выпускницы», грамотницы-начетчицы, рассылались по всей России.

Выговские книгописцы крайне редко обозначали свое авторство. Чаще всего оно выражалось лишь в простановке неброских инициалов – причем, не обязательно в конце рукописи. По всей видимости, данный факт объясняется сугубой монолитностью выговской школы: члены книгописной артели ощущали себя не индивидуальными мастерами, но частичками единого общинного организма. Так, в составе сборника рабочих материалов и черновиков выговского киновиарха Андрея Борисова (1734–1791) сохранились 2 рукописные тетрадки, которые, демонстрируя собственное мастерство, переписывали 28 «писиц», ставя на полях свои инициалы (РНБ, Q I 1083, л. 26–33об.).

До наших дней дошли два примечательных документа, регламентировавших работу выголексинского скриптория: составленные вторым выговским киновиархом Семеном Денисовым «Наставления надзирательнице "грамотной кельи" на Лексе» (ИРЛИ РАН, Завол., № 3, л 188–189) и «Чинное установление о писмах, егоже должни вси грамотнии писицы со опасством соблюдати» в списке 1760–1770-х годов (БАН, Друж., № 260 (307), л. 166об.–168об.). Данные сочинения наглядно иллюстрируют факт того, насколько значимой частью жизни обители являлась деятельность по переписке, украшению и реставрации книг. Содержание обоих текстов отсылает нас к епитимиям «О каллиграфе» преподобного Феодора Студита (758–826), демонстрируя преемственность и непрерывность восточнохристианской книгописной культуры от раннесредневекового Средиземноморья до олонецких лесов XVIII–XIX веков.

Другим ценным источником по истории выголексинского скриптория является «Тетрадь рабочих и поминальных записей "грамотной кельи" на Лексе за 1829–1837 годы» (РГАЛИ, ф. 275, оп. 1, ед. хр. 424, л. 1–20). Данный документ содержит рабочие названия ряда произведений и элементов оформления, перечни видов бумаги и красок, которые использовали местные писцы и художники.

Из выголексинского скриптория вышли сотни певческих рукописей, красочных святцев, житий и прочих произведений различных средневековых жанров. Здесь же была составлена летопись обители – «История Выговской пустыни» за авторством киновиарха Ивана Филиппова (1655–1744).

Книгописное искусство Выгореции соединило в себе традиции русского Средневековья с ренессансно-барочными элементами. Выговскую школу каллиграфии, орнамента и миниатюры отличают тонкость и изящество линий, выверенность деталей, стилистическое единство.

Основные отличительные особенности книгописного стиля Выгореции оформились приблизительно к 1760-м годам. В местных «грамотных кельях» (книгописных мастерских) выработался особый тип письма – поморский полуустав. Письмо выголексинских манускриптов сложилось на основе рукописного полуустава последней четверти XVII столетия, источником для которого, в свою очередь, послужил старопечатный шрифт XVI века. Ранняя разновидность поморского полуустава сохраняет ярко выраженную генетическую связь со своим прототипом: буквы сжаты с боков и вытянуты по вертикали. К середине 60-х годов XVIII столетия данная особенность местных почерков уступает место более квадратному начертанию букв.

Фронтисписы и титульные листы рукописей украшались роскошными орнаментальными композициями, восходящими к гравированным листам последней четверти XVII века работы известных мастеров Оружейной палаты Василия Андреева и Леонтия Бунина. Выголексинские книгописцы использовали как их точные прориси, так и творческую переработку. Данные композиции объединяют в себе растительные и архитектурно-геометрические формы: листья, бутоны, цветы, ягоды, пышные антаблементы.

Миниатюры выговских манускриптов, равно как и прочих старообрядческих книг, носят очерковый характер, продолжая позднесредневековую изобразительную традицию, восходящую к книжно-рукописной деятельности митрополита Макария. Рисунок выгорецких художников тонок, четок и виртуозен.

В колорите орнамента и миниатюр преобладают красный и зеленый; часто и обильно используется золото.

Во второй четверти XIX столетия, с восшествием на престол Николая Павловича (1825–1855), политико-идеологическая атмосфера вокруг Выгореции стала стремительно накаляться, а ее экономическое положение резко ухудшилось. Среди серии правительственных указов, направленных на «искоренение раскола», был и указ запрещавший выговцам переписку и распространение книг (1838 год). Окончательное угасание Выголексинского общежительства произошло уже при следующем императоре, Александре II, в 1856–1857 годах, когда местные часовни были запечатаны, а их имущество описано. Те манускрипты, что не были вывезены самими старообрядцами еще до закрытия моленных, с годами разошлись по музеям, библиотекам и частным собраниям.

Впрочем, несмотря на прекращение существования собственно выголексинского скриптория, в окрестных населенных пунктах книжно-рукописное ремесло так или иначе продолжало существовать вплоть до советского времени.

В 1912 году II Всероссийский собор христиан Поморского церковного общества принял постановление об увековечении памяти отцов-основателей Выга, в связи с чем было решено обратиться к министру внутренних дел с ходатайством о передаче Выголексинского общежительства и прилегающих к нему кладбищ в ведение поморской общины. Однако воплощению этих планов помешала вскоре начавшаяся война…

Сегодня о существовании Выгореции напоминают лишь рельеф местности и ряд деревянных мемориальных сооружений, возведенных в 2010-х годах.