Рукописная книга: традиция и современность
алексей гудков
«АЛЬФА» И «ОМЕГА»:
СИМВОЛИКА БУКВ В КОНТЕКСТЕ
ТРАДИЦИОННОГО КНИГОПИСАНИЯ
СИМВОЛИКА БУКВ В КОНТЕКСТЕ
ТРАДИЦИОННОГО КНИГОПИСАНИЯ
С момента своего зарождения христианство вобрало в себя ближневосточные представления о символическом значении букв алфавита, стимулируя соответствующий интерес. Уже в I веке на просторах Римской империи возрастает роль книжной культуры – главного орудия распространения христианского Благовестия; что, в свою очередь, привело к появлению различных трактовок отдельных письменных знаков в рамках нового учения.
Буква «Б». Фрагмент азбуки. Россия, XVII век. (РНБ, Вяз. Q. 160)
«О ПИСЬМЕНАХ»
Прежде чем перейти к основной части нашего повествования необходимо задаться вопросом: что есть письмо для христианской традиции, каково его происхождение и назначение? Данный вопрос отнюдь не праздный, поскольку затрагивает непосредственно само вероучение и, как следствие, фундамент обусловленной им культурной конструкции, то есть теоретические основы традиционной книжности, включая искусство каллиграфии.
За ответом на эти вопросы обратимся к четырем авторитетным в традиции тематическим текстам: болгарскому сочинению «О письменах» черноризца Храбра (первая треть X века); «Сказанию о письменах» – богословско-грамматическому и полемическому трактату болгаро-сербского книжника Константина Философа Костенецкого (1424–1426 годы); а также «Сказанию о сложении азбук и составлении грамот…» и «Посланию митрополиту Макарию о составлении алфавитов» уроженца Великого Новгорода старца Иосифа (XVI век).
«A другие, – пишет черноризец Храбр, – думают, что Бог нам сотворил 6yквы, и не ведают, что говорят, окаянные!». Иными словами, буквы являются не божественным, но человеческим изобретением (инструментом) и ни один алфавит сам по себе не священен. Что же касается буквенных символов, то они связаны с обозначаемыми предметами/понятиями не непосредственно (субстанционально), но опосредовано (условно или конвенционально).
Согласно старцу Иосифу, «Сиф <…> преж всех Богоу наставляющоу и грамотоу състави. <…> прежде всех грамот бысть жидовская грамота; с тое сняша еллиньстии граматичницы; таж по сих римская и прочии инии мнози; по мнозех же летех – роусьская; после же всех – пермьская». Причем «словеньскаа азбука <…> честна и свята есть и богоизбрана», ибо составлена святыми, тогда как «жидовскую» и «еллинскую» изобрели «нечистые».
В трактате Константина Философа Костенецкого говорится о том, что письмо, его правильность и красота, ценно не само по себе, а лишь постольку, поскольку является орудием Софии Премудрости Божией (Христа), то есть служит апостольской проповеди. Именно поэтому книжнику-составителю и каллиграфу-переписчику вменяется в обязанность следить за целостью, ясностью и удобочитаемость того или иного церковнобогослужебного текста. В качестве технического термина для обозначения букв и знаков славянской азбуки (кириллицы) Константин Костенецкий использует слово «лествица», отсылающее к знаменитому сочинению Иоанна Лествичника (VI век), а через него – к видению Иакова (Быт. 28:12–16). Письмена как носители Откровения выступают лестницей, ведущей на Небеса: где письмо и писцы – там и книги, а где «божественные книги» – там Слово (Небо).
Яркой иллюстрацией к изложенному в трактате Константина Костенецкого является фреска Успенской церкви в Грачанице (Косово), на которой представлен один из вариантов иконографической композиции «Премудрость созда Себе храм»: ангел (Премудрость) восседает за престолом; на престоле лежат писчие принадлежности; в правой руке ангела – писчая трость, а в левой – полуразвернутый свиток.
За ответом на эти вопросы обратимся к четырем авторитетным в традиции тематическим текстам: болгарскому сочинению «О письменах» черноризца Храбра (первая треть X века); «Сказанию о письменах» – богословско-грамматическому и полемическому трактату болгаро-сербского книжника Константина Философа Костенецкого (1424–1426 годы); а также «Сказанию о сложении азбук и составлении грамот…» и «Посланию митрополиту Макарию о составлении алфавитов» уроженца Великого Новгорода старца Иосифа (XVI век).
«A другие, – пишет черноризец Храбр, – думают, что Бог нам сотворил 6yквы, и не ведают, что говорят, окаянные!». Иными словами, буквы являются не божественным, но человеческим изобретением (инструментом) и ни один алфавит сам по себе не священен. Что же касается буквенных символов, то они связаны с обозначаемыми предметами/понятиями не непосредственно (субстанционально), но опосредовано (условно или конвенционально).
Согласно старцу Иосифу, «Сиф <…> преж всех Богоу наставляющоу и грамотоу състави. <…> прежде всех грамот бысть жидовская грамота; с тое сняша еллиньстии граматичницы; таж по сих римская и прочии инии мнози; по мнозех же летех – роусьская; после же всех – пермьская». Причем «словеньскаа азбука <…> честна и свята есть и богоизбрана», ибо составлена святыми, тогда как «жидовскую» и «еллинскую» изобрели «нечистые».
В трактате Константина Философа Костенецкого говорится о том, что письмо, его правильность и красота, ценно не само по себе, а лишь постольку, поскольку является орудием Софии Премудрости Божией (Христа), то есть служит апостольской проповеди. Именно поэтому книжнику-составителю и каллиграфу-переписчику вменяется в обязанность следить за целостью, ясностью и удобочитаемость того или иного церковнобогослужебного текста. В качестве технического термина для обозначения букв и знаков славянской азбуки (кириллицы) Константин Костенецкий использует слово «лествица», отсылающее к знаменитому сочинению Иоанна Лествичника (VI век), а через него – к видению Иакова (Быт. 28:12–16). Письмена как носители Откровения выступают лестницей, ведущей на Небеса: где письмо и писцы – там и книги, а где «божественные книги» – там Слово (Небо).
Яркой иллюстрацией к изложенному в трактате Константина Костенецкого является фреска Успенской церкви в Грачанице (Косово), на которой представлен один из вариантов иконографической композиции «Премудрость созда Себе храм»: ангел (Премудрость) восседает за престолом; на престоле лежат писчие принадлежности; в правой руке ангела – писчая трость, а в левой – полуразвернутый свиток.
София-Премудрость Божия. Фреска. Алтарная часть церкви Успения Пресвятой Богородицы, живопись 1318–1321 годов. Грачаница
«Α» И «Ω»
Уже в I веке «Α» (альфа) и «Ω» (омега), первая и последняя буквы греческого алфавита, отсылающие к известным словам Апокалипсиса (Откр. 1:8) и указывающие на цельность, полноту и завершенность, становятся устойчивыми символами Божества. С III столетия их изображения встречаются на могильных плитах и других памятниках лапидарной эпиграфики; а с IV–V веков – на монетах, литургических сосудах и всевозможной утвари. Буквы «Α» и «Ω» часто помещаются по краям христограммы – монограммы имени Христа, состоящей из греческих букв «Χ» (хи) и «Ρ» (ро). «Алфа Ты, Христе, Еси безконечна, / дажд в мире алфу, писать мира вечна. / Ты же Омега, конца не имуща, / стверди въконец мир до века будуща» – писал спустя столетия московский книжник-поэт Симеон Полоцкий в своей геральдико-эмблематической поэме «Орел Российский» (1667 год).
Христограмма с литерами «Α» и «Ω». Фрагмент саркофага. Италия, около 400 года. (Музеи Ватикана)
На исходе Античности в различных сочинениях стали приводиться символические трактовки как отдельных букв (главным образом греческих и еврейских), так и всего алфавита в целом. Подобные тематические вставки встречаются в работах Евсевия Кесарийского (ок. 263–ок. 340), святых Амвросия Медиоланского (ок. 339–397), Иеронима Стридонского (ок. 342–420), Иоанна Златоуста (ок. 347–407) и других. Характерный пример мы находим в эпизоде о видении Пахомия Великого (ок. 292–ок. 346) из «Лавсаика» Палладия Еленопольского (368–430): явившийся Ангел Господень повелевает подвижнику разделить братию «на двадцать четыре чина, по числу двадцати четырех букв, так, чтобы каждый чин означался греческими буквами от альфы и виты по порядку до омеги».
Обретают популярность акронимы – слова, читаемые по начальным буквам слов, в них входящих. Наиболее известные примеры – толкования слов «ιχθύς» (рыба) и «Αδάμ» (Адам). Ιχθύς = Ιησούς (Иисус) + Χριστός (Христос) + Θεού (Божий) + Υιός (Сын) + Σωτήρ (Спаситель) – неслучайно надпись «ιχθύς» или заменяющее ее изображение рыбы/рыб ко II веку становится одним из символов Христа. Αδάμ = ανατολή (восток) + δύσις (запад) + άρκτος (север) + μεσημβρία (юг) – то есть человек как микрокосм. «Сказание, како сотвори Бог Адама», известное в южнославянских списках с XIV века, гласит: «И посла Господь ангела своего, повеле взяти "аз" на востоце, "добро" на западе, "мыслете" на севере и на юзе. И бысть человек в душу живу, нарече имя ему Адам».
Обретают популярность акронимы – слова, читаемые по начальным буквам слов, в них входящих. Наиболее известные примеры – толкования слов «ιχθύς» (рыба) и «Αδάμ» (Адам). Ιχθύς = Ιησούς (Иисус) + Χριστός (Христос) + Θεού (Божий) + Υιός (Сын) + Σωτήρ (Спаситель) – неслучайно надпись «ιχθύς» или заменяющее ее изображение рыбы/рыб ко II веку становится одним из символов Христа. Αδάμ = ανατολή (восток) + δύσις (запад) + άρκτος (север) + μεσημβρία (юг) – то есть человек как микрокосм. «Сказание, како сотвори Бог Адама», известное в южнославянских списках с XIV века, гласит: «И посла Господь ангела своего, повеле взяти "аз" на востоце, "добро" на западе, "мыслете" на севере и на юзе. И бысть человек в душу живу, нарече имя ему Адам».
Cотворение человека. Миниатюра. Шестоднев. Писцы и художники Иван Блинов и Игнатий Лебедев. Городец, 1890-е годы. (РГБ, ф. 491, к. 1, ед. 12)
Появилось даже отдельное сочинение, всецело посвященное буквенному символизму – трактат «Тайны букв» (VI век), содержащий мистическое истолкование букв греческого алфавита и приписываемый создателю иерусалимского устава преподобному Савве Освященному (439–532). Впрочем, по мнению большинства исследователей, текст памятника следует относить ко второй половине VI века; и его автором является не сам святой Савва, а один из монахов основанного им монастыря.
Вид на Лавру Саввы Освященного. VI век. Кедронская долина, Израиль
В качестве примера всевозможных манипуляций со значениями отдельных букв приведем фрагмент популярного средневекового славянского апокрифа «Беседа трех святителей»: «Вопрос. Почему в месяце тридцать дней, а недель четыре? Толкование. Из-за четырех стихий: первая стихия содержит "Б", вторая "О", третья – "Г", четвертая – "Ъ". Соединив их, получится "Богъ"».
В Византии существовал интересный и знаковый во многих отношениях ритуал, отсылающий к инициатической функции письма (Иез. 2:8–10; 3:1–4; Откр. 10:1–2, 8–11). Для облегчения процесса обучения грамоте ребенка приводили в церковь, выводили чернилами на дискосе (особом богослужебном блюде) 24 буквы греческого алфавита, смывали написанное вином и давали мальчику испить эту смесь вина и растворенных в нем букв. При этом читались отрывки из Нового Завета. Особое внимание следует обратить на то, что буквы выводились именно на дискосе, на который во время проскомидии кладется Агнец (четырехугольная частица, вырезаемая из первой просфоры), впоследствии претворяемый в Тело Христово (ср.: Ин. 1:14).
В Византии существовал интересный и знаковый во многих отношениях ритуал, отсылающий к инициатической функции письма (Иез. 2:8–10; 3:1–4; Откр. 10:1–2, 8–11). Для облегчения процесса обучения грамоте ребенка приводили в церковь, выводили чернилами на дискосе (особом богослужебном блюде) 24 буквы греческого алфавита, смывали написанное вином и давали мальчику испить эту смесь вина и растворенных в нем букв. При этом читались отрывки из Нового Завета. Особое внимание следует обратить на то, что буквы выводились именно на дискосе, на который во время проскомидии кладется Агнец (четырехугольная частица, вырезаемая из первой просфоры), впоследствии претворяемый в Тело Христово (ср.: Ин. 1:14).
«ЧИН БУКВ СОБЛЮДАЯ»
Алфавит начинает служить внешней канвой, вокруг которой выстраиваются тексты. Данный принцип (акростих) восходит к ряду ветхозаветных произведений (Пс. 9; 24; 33; 36; 110; 111; 118; 144; Притч. 31:10–31; Плач. 1–4). Так, например, Книга Притчей царя Соломона завершается похвалой добродетельной жене (Притч. 31:10–31) – азбучной поэмой, каждый стих которой начинается с определенной еврейской буквы; сами же буквы расположены в алфавитном порядке.
Форма азбучного акростиха олицетворяла цельность, полноту и совершенство не только во внешнем, но и в метафизическом отношении. Среди первых сочинений, послуживших образцами для последующих экспериментов в отмеченном направлении, наиболее известен «Алфавитарь» святителя Григория Назианзина (329–389).
Алфавитный акростих широко применялся в раннесредневековой византийской гимнографии – в частности, в произведениях Романа Сладкопевца (кон. Vв.–ок. 556). С VII столетия акростих появляется в армянской церковной письменности, а с X-го – в грузинской. В славянской традиции акростих, обозначаемый словами «краегранесие» и «гранесловие», известен с конца IX века.
Наиболее известные памятники средневековой литературы, так или иначе восходящие к вышеназванному творению Григория Богослова, – «Алфавит о дурных священниках» и «Алфавит о хороших священниках» (IX век), «Азбучная молитва» Константина Преславского (IX–X века) и ее многочисленные варианты, «Алфавит морали» преподобного Симеона Метафраста (ум. ок. 960), «Алфавит о тщетности жизни» и «Алфавит проживания на чужбине» (XIV век), «Азбуковник о нерадивоучащихся ученицех» и «Азбука о голом и небогатом человеке» (XVII век). Форму акростиха имели всевозможные толковые азбуки.
В художественной сфере идея книги-микрокосма воплотилась в придании тем или иным текстам (а порой и книгам) формы креста (Крест Господень как Arbor/Axis mundi – Мировое древо/ось). В качестве примера можно привести фрагмент греческого Лекционария 995 года из Британской библиотеки (лист 248об.).
Форма азбучного акростиха олицетворяла цельность, полноту и совершенство не только во внешнем, но и в метафизическом отношении. Среди первых сочинений, послуживших образцами для последующих экспериментов в отмеченном направлении, наиболее известен «Алфавитарь» святителя Григория Назианзина (329–389).
Алфавитный акростих широко применялся в раннесредневековой византийской гимнографии – в частности, в произведениях Романа Сладкопевца (кон. Vв.–ок. 556). С VII столетия акростих появляется в армянской церковной письменности, а с X-го – в грузинской. В славянской традиции акростих, обозначаемый словами «краегранесие» и «гранесловие», известен с конца IX века.
Наиболее известные памятники средневековой литературы, так или иначе восходящие к вышеназванному творению Григория Богослова, – «Алфавит о дурных священниках» и «Алфавит о хороших священниках» (IX век), «Азбучная молитва» Константина Преславского (IX–X века) и ее многочисленные варианты, «Алфавит морали» преподобного Симеона Метафраста (ум. ок. 960), «Алфавит о тщетности жизни» и «Алфавит проживания на чужбине» (XIV век), «Азбуковник о нерадивоучащихся ученицех» и «Азбука о голом и небогатом человеке» (XVII век). Форму акростиха имели всевозможные толковые азбуки.
В художественной сфере идея книги-микрокосма воплотилась в придании тем или иным текстам (а порой и книгам) формы креста (Крест Господень как Arbor/Axis mundi – Мировое древо/ось). В качестве примера можно привести фрагмент греческого Лекционария 995 года из Британской библиотеки (лист 248об.).
Акростих. Фрагмент «Орла Российского» Симеона Полоцкого. Москва, 1667 год. (БАН, П I А 1)
Из произведений Нового времени, продолжающих данную традицию, выделяются «Лествица духовная» («Алфавит духовный») Исайи Копинского (ок. 1580–1640) (часто ошибочно приписывается святителю Димитрию Ростовскому) и «Вертоград многоцветный» Симеона Полоцкого (1629–1680). В уже упомянутом «Орле Российском» встречается «акростихис», по первым буквам которого читается многолетие царю Алексею Михайловичу (лист 50).
С раннехристианского времени (наиболее ранний пример датируется 63 годом и был обнаружен при раскопках Помпей) известен буквенный квадрат-палиндром «Sator arepo tenet opera rotas» (rotas-формула). Фраза, которой приписываются различные мистические значения и целебные свойства, была широко распространена в славяно-русском книгописании (в кириллической транслитерации), где получила название «Печать премудрого царя Соломона» или «Печать царя Льва Премудрого».
С раннехристианского времени (наиболее ранний пример датируется 63 годом и был обнаружен при раскопках Помпей) известен буквенный квадрат-палиндром «Sator arepo tenet opera rotas» (rotas-формула). Фраза, которой приписываются различные мистические значения и целебные свойства, была широко распространена в славяно-русском книгописании (в кириллической транслитерации), где получила название «Печать премудрого царя Соломона» или «Печать царя Льва Премудрого».
Квадрат-палиндром «Сатор арепо». Фрагмент Обиходника. Россия, начало XVII века. (РГБ, ф. 304/I, № 252)
Особую популярность в славяно-русской книжности и декоративно-прикладном искусстве обрели так называемых крестные аббревиатуры или «крестные слова», посвященные восхвалению Креста и изначально появившиеся в греческих рукописях. Данные криптограммы пишут вокруг изображения креста вне зависимости от техники его исполнения. Наиболее ранний из дошедших до нас славянских манускриптов, где встречаются крестные аббревиатуры, – сербское Четвероевангелии 1372 года (ÖN, Slav., № 52, л. 69).
Крестные аббревиатуры. Фрагмент сборника статей о Кресте. Россия, XVIII век. (РГБ, ф. 98, № 689)
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Авдеев А. Г. Из истории древнерусской эпиграфики и ставрографии. 3. К вопросу о происхождении и развитии буквенных акронимов на Голгофских крестах в Древней Руси // Проблемы теологии: материалы 5-й Международной богословской научно-практической конференции, 16 мая 2008 г., г. Екатеринбург. Вып. 5. Екатеринбург, 2009. С. 103–162.
2. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997.
3. Апокрифы Древней Руси / Сост. и предисл. М. В. Рождественской. СПб., 2002.
4. Бíблїѧ сирѣчь книги Свѧщеннаго Писанїѧ Ветхагѡ и Новагѡ Завѣта. М., 1900.
5. Волков А. А. Алфавит // Православная энциклопедия. Т. 2. М., 2001. С. 56–63.
6. Гудков А. Г. Квадрат-палиндром «сатор арепо» в славяно-русских манускриптах XV–XIX веков // Язык, книга и традиционная культура позднего русского средневековья в науке, музейной и библиотечной работе: Труды IV Международной научной конференции (Мир старообрядчества. Вып. 10). М., 2019. C. 54–62.
7. Иосиф, инок. Послание инока Иосифа митрополиту Макарию о составлении алфавитов // Макарий (Веретенников), архимандрит. Жизнь и труды святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси. М., 2002. С. 451–452.
8. Каждан А. П. Книга и писатель в Византии. М., 1973.
9. Каринский Н. М. Византийское стихотворение Алфавитарь в русском списке XI в. // Известия Отделения русского языка и словесности АН СССР. Т. 3. Кн. 1. Л., 1930. С. 259–268.
10. Кисилева М. С. Учение книжное: текст и контекст древнерусской книжности. М., 2000.
11. Лукин П. Е. Письмена и Православие: Историко-филологическое исследование «Сказания о письменах» Константина Философа Костенецкого. М., 2001.
12. Морозова Н. А. Книжность староверов Эстонии. Тарту, 2009.
13. Палладiй, епископъ Еленопольскiй. Лавсаикъ, или повѣствованiе о жизни святыхъ и блаженныхъ отцевъ. 3-е изд. СПб., 1873.
14. Родник златоструйный: Памятники болгарской литературы IX–XVIII веков / Пер. И. Калиганова, Д. Полывянного. М., 1990.
15. Pyсскaя aз6yкa в инициалах ХI–ХVI веков / Сост. Г. B. Aксeнoвoй. Фoтo C. M. Pyмянцевa. Пep. с древнерусск. В. Я. Дерягина. М., 1997.
16. Симеон Полоцкий. Орел Российский / Изд. подг. Л. И. Сазоновой; Ин-т мировой литературы им. М. А. Горького РАН; Биб-ка Российской Академии наук. М., 2016.
17. Сперанский М. Н. Тайнопись в юго-славянских и русских памятниках письма // Энциклопедия славянской филологии. Вып. 4.3. Л., 1929.
18. Срезневскiй И. И. Древнiе глаголическiе памятники, сравнительно съ памятниками кириллицы. СПб., 1866.
19. Турилов А. А. Абецедарий // Православная энциклопедия. Т. 1. М., 2000. С. 43.
20. Турилов А. А., Коган Л. Е., Никифорова А. Ю., Джгамая Л. Акростих // Православная энциклопедия. Т. 1. М., 2000. С. 403–407.
21. Флоря Б. Н. Сказания о начале славянской письменности. СПб., 2004.
22. Bandt C. Der Traktat «Vom Mysterium der Buchstaben». Kritischer Text mit Einführung, Übersetzung und Anmerkungen. Berlin, 2007.
23. Mikaberidze Аleksandr. The Living Alphabet. Tbilisi, 2019.
24. Simeon Polockij. Vertograd mnogocvětnyj / Ed. by Anthony Hippisley, Lydia I. Sazonova. Vol. 1. Köln; Weimar; Wien, 1996. Vol. 2. Köln; Weimar; Wien, 1999. Vol. 3. Köln; Weimar; Wien, 2000.
25. Ryan W. F. Solomon, Sator, Acrostics and Leo the Wise in Russia // Oxford Slavonic Papers. New Series. Vol. 19. Oxford, 1986. P. 46–61.
2. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997.
3. Апокрифы Древней Руси / Сост. и предисл. М. В. Рождественской. СПб., 2002.
4. Бíблїѧ сирѣчь книги Свѧщеннаго Писанїѧ Ветхагѡ и Новагѡ Завѣта. М., 1900.
5. Волков А. А. Алфавит // Православная энциклопедия. Т. 2. М., 2001. С. 56–63.
6. Гудков А. Г. Квадрат-палиндром «сатор арепо» в славяно-русских манускриптах XV–XIX веков // Язык, книга и традиционная культура позднего русского средневековья в науке, музейной и библиотечной работе: Труды IV Международной научной конференции (Мир старообрядчества. Вып. 10). М., 2019. C. 54–62.
7. Иосиф, инок. Послание инока Иосифа митрополиту Макарию о составлении алфавитов // Макарий (Веретенников), архимандрит. Жизнь и труды святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси. М., 2002. С. 451–452.
8. Каждан А. П. Книга и писатель в Византии. М., 1973.
9. Каринский Н. М. Византийское стихотворение Алфавитарь в русском списке XI в. // Известия Отделения русского языка и словесности АН СССР. Т. 3. Кн. 1. Л., 1930. С. 259–268.
10. Кисилева М. С. Учение книжное: текст и контекст древнерусской книжности. М., 2000.
11. Лукин П. Е. Письмена и Православие: Историко-филологическое исследование «Сказания о письменах» Константина Философа Костенецкого. М., 2001.
12. Морозова Н. А. Книжность староверов Эстонии. Тарту, 2009.
13. Палладiй, епископъ Еленопольскiй. Лавсаикъ, или повѣствованiе о жизни святыхъ и блаженныхъ отцевъ. 3-е изд. СПб., 1873.
14. Родник златоструйный: Памятники болгарской литературы IX–XVIII веков / Пер. И. Калиганова, Д. Полывянного. М., 1990.
15. Pyсскaя aз6yкa в инициалах ХI–ХVI веков / Сост. Г. B. Aксeнoвoй. Фoтo C. M. Pyмянцевa. Пep. с древнерусск. В. Я. Дерягина. М., 1997.
16. Симеон Полоцкий. Орел Российский / Изд. подг. Л. И. Сазоновой; Ин-т мировой литературы им. М. А. Горького РАН; Биб-ка Российской Академии наук. М., 2016.
17. Сперанский М. Н. Тайнопись в юго-славянских и русских памятниках письма // Энциклопедия славянской филологии. Вып. 4.3. Л., 1929.
18. Срезневскiй И. И. Древнiе глаголическiе памятники, сравнительно съ памятниками кириллицы. СПб., 1866.
19. Турилов А. А. Абецедарий // Православная энциклопедия. Т. 1. М., 2000. С. 43.
20. Турилов А. А., Коган Л. Е., Никифорова А. Ю., Джгамая Л. Акростих // Православная энциклопедия. Т. 1. М., 2000. С. 403–407.
21. Флоря Б. Н. Сказания о начале славянской письменности. СПб., 2004.
22. Bandt C. Der Traktat «Vom Mysterium der Buchstaben». Kritischer Text mit Einführung, Übersetzung und Anmerkungen. Berlin, 2007.
23. Mikaberidze Аleksandr. The Living Alphabet. Tbilisi, 2019.
24. Simeon Polockij. Vertograd mnogocvětnyj / Ed. by Anthony Hippisley, Lydia I. Sazonova. Vol. 1. Köln; Weimar; Wien, 1996. Vol. 2. Köln; Weimar; Wien, 1999. Vol. 3. Köln; Weimar; Wien, 2000.
25. Ryan W. F. Solomon, Sator, Acrostics and Leo the Wise in Russia // Oxford Slavonic Papers. New Series. Vol. 19. Oxford, 1986. P. 46–61.