Археография представляет собой специальную историческую дисциплину, которая разрабатывает теорию и практику издания письменных источников. Она включает в себя выявление и сбор исторических памятников, организацию работы по публикации источников, разработку методов и способов публикации, выработку правил научно-критического издания источников.

Задачи археографии состоят в ее тесном взаимодействии с палеографией, филигранологией, текстологией, исторической грамматикой, историей литературы, филологией, архивоведением, документоведением и другими дисциплинами. Независимо от исторического, литературного или иного содержания письменного памятника его изучение невозможно без первоначального археографического исследования. Таким образом, археография – комплексная дисциплина, которая требует от исследователя владения методикой работы многих смежных дисциплин. При этом велика и ответственность археографа, поскольку неправильно датированный или неверно идентифицированный памятник может надолго выпасть из научного оборота.

Следует также отметить, что задачей археографии является, прежде всего, работа с ранними письменными памятниками. Причем для каждой культуры это своя хронология и периодизация в зависимости от времени возникновения национальной письменности. Однако большинство общих принципов, выработанных археографией при исследовании древних памятников, вполне приложимы и к изучению памятников Нового и Новейшего времени.

Сложились три самостоятельных направления археографии, которые можно рассматривать и как необходимые этапы археографической деятельности: выявление и собирание памятников – полевая археография; их изучение и научное описание – камеральная (описательная) археография; подготовка к изданию и публикация – археография эдиционная.

Камеральная или описательная археография призвана всесторонне изучить найденные памятники, результатом чего должно являться составленное по современным методическим требованиям научное описание, которое вводит в общественный оборот все найденные памятники. В отличие от источниковедения описательная археография анализирует всю невербальную информацию памятника, только идентифицируя его содержание; в то время как источниковедение призвано выявить всю открытую и скрытую информацию его текста. Эдиционная археография, используя данные научных описаний, достижения и методики текстологии, исторической грамматики, истории литературы и ряда других дисциплин, готовит и осуществляет издание текста памятника.

Задачи археографического описания документов – дипломатических, писцовых, переписных и тому подобных книг, грамот – решают специальные направления, максимально учитывающие специфику этих памятников. Но общие принципы при работе с большинством письменных памятников остаются неизменными.

В России термин «археография» был впервые употреблен в 1807 году Николаем Kошанским (1781–1831) при переводе книги французского историка Обена Луи Миллена «Руководство к познанию древностей», где этот термин обозначал любое «объяснение памятников». K последним относились все «древности», за исключением нравов и обрядов прошлого. Впрочем, еще в 1804-м по инициативе состоявшего на русской службе немецкого историка Августа Людвига Шлёцера (1735–1809) при Московском университете было основано Московское общество истории и древностей Российских, которое ставило своей целью изучение и публикацию документов по русской истории.

В 1823 году академик Павел Михайлович Строев (1796–1876) сформулировал задачи археографии и основные формы их практического осуществления. Он предложил в зависимости от научных общественных функций археографии три типа ее деятельности, которые сегодня являются самостоятельными направлениями в рамках единой научной дисциплины. В основе археографической деятельности, согласно Строеву, лежит выявление и собирание максимального количества памятников письменности и печати. Сам Строев называл себя «путешествующим археографом» и совместно со своими учениками и последователями совершил археографические экспедиции во многие центральные и северные губернии России, собрав при этом более 3000 ценнейших памятников, многие из которых позволили науке заглянуть в самые ранние периоды русской истории, – например: Изборник Святослава 1073 года, сочинения Кирилла Туровского, Иоанна Болгарского и многое другое.

За 1830–1834 годы экспедицией Строева были обследованы Олонецкая, Новгородская, Псковская, Тверская, Московская, Ярославская, Костромская, Владимирская, Нижегородская, Казанская и Вятская губернии – всего около 200 архивов и библиотек. Помощником Строева стал археограф Яков Иванович Бередников (1793–1854). Скопированные материалы в 4-х томах Строев представил в Академию наук. Ими заинтересовался Николай I, и в 1834 году была учреждена Археографическая комиссия для подготовки этих материалов к изданию. Спустя несколько лет она обрела постоянный статус и занималась в основном издательской деятельностью (собранные Комиссий рукописи хранятся ныне в Библиотеке Российской академии наук и в Архиве Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук). Однако наиболее ценные материалы, собранные Комиссией, составили личное собрание Строева (ныне в составе собрания Михаила Погодина Российской национальной библиотеки).

Планомерная археографическая работа была начата в созданном в 1899 году Рукописном отделении Библиотеки Академии наук. Вплоть до 1917 года ее проводил хранитель Рукописного отделения Всеволод Измаилович Срезневский (1867–1936).

Особую заинтересованность многих гуманитарных дисциплин в развитии археографии обозначил академик Валентин Лаврентьевич Янин, который подчеркнул, что археография вместо «интуитивных догадок» предлагает «бесспорный вывод».

Археография XXI века решает (и еще чаще позволяет поставить) новые далеко не только прикладные, но и фундаментальные вопросы исторического знания. Актуальность археографии сегодня определяется, во-первых, тем, что именно книга максимально полно отражает и определяет национальную идентификацию и самоидентификацию русского общества. Во-вторых, сегодня широкие слои общественности стремятся обратиться не к историческим или литературным исследованиям, трактовавшим прошлое, нередко в угоду политической обстановке, а непосредственно к памятникам этого прошлого. И, в-третьих, современной науке как воздух необходимы новые источники, подтверждение или пересмотр подлинности или датировки уже известных памятников.

Эти задачи, которые сегодня активно решает археография, все более интегрирующаяся с другими гуманитарными дисциплинами, также равно относятся к историческому и к филологическому знанию. Особенно продуктивным для археографии второй половины ХХ века было освоение гуманитарными дисциплинами системного подхода к историческим явлениям и комплексных методик, учитывающих неразрывную целостность традиционной культуры, центральным и определяющим элементом которой была именно книга, книжная культура, тесно связанная со многими иными сторонами жизнедеятельности общества.

Важнейшее общественное значение археографии сегодня сформулировал в своих трудах Владимир Петрович Козлов. В его интерпретации существуют три «уровня познания», которые дает обществу археография: «оперативная» «обеспечивает публичность документам», «просветительская» добивается доведения «до общественного сознания документа», «научная» – обеспечивает высокую степень «взаимодействия документа и общественного сознания».

Основные принципы современной археографии разработаны академиками Львом Черепниным и Сигизмундом Валком, а ее быстрому развитию способствовали работы академиков Михаила Тихомирова и Дмитрия Лихачева. Так, Дмитрий Сергеевич Лихачев в любом памятнике письменности всегда подчеркивал единство вербальных и невербальных характеристик; говорил о необходимости взаимодействия археографии и текстологии для установления подлинного текста памятника путем изучения его истории, и об обязательности археографического исследования памятника как практической базы дальнейшей работы источниковеда. Если археография всесторонне изучает индивидуальный памятник и исторически сложившиеся комплексы книжных памятников как таковые, то источниковедение получает и анализирует открытую и скрытую историческую информацию, которую эти памятники содержат.

У истоков университетской археографии в России стоял уже упоминавшийся Павел Михайлович Строев. Вместе с ним в экспедициях принимали активное участие студенты и профессора Московского университета, которые продолжили его дело. В частности, участником экспедиций с 1817–1818 годов был Константин Калайдович. Строев и Калайдович впервые описали крупнейшие частные коллекции книжных памятников. В 1830–1834 годах в полевой и издательской деятельности принимали участие будущий академик Яков Бередников, Николай Калачев, Петр Киреевский и Федор Буслаев.

Во второй половине XIX века университетская полевая археография не получила развития в отличие от важнейших открытий и трудов в области эдиционной археографии.

Любая работа по изданию исторических документов, где бы и когда бы она ни велась, была обусловлена определенными общеметодологическими и историографическими предпосылками. Сперва такие общие соображения излагались в связи с отдельными работами в виде предисловий к сборникам документов или в более обобщенном виде «правил издания». Однако по мере расширения работ по изданию документов уже в конце XIX и в начале XX века появилась потребность в систематическом изложении вопросов, связанных с изданием документов. Так возникли читаемые еще до революции в Археологических институтах Москвы и Петербурга курсы по археографии как особой исторической дисциплине (в Москве их читал Николай Ардашев, в Петербурге – Владимир Майков). Во всех этих курсах общие вопросы издания документов систематически излагались в тесной связи с вопросами, вызываемыми практической работой по изданию памятников.

Во второй половине XX века в Московском университете благодаря академику Михаилу Николаевичу Тихомирову, который возглавил Археографическую комиссию, развивается полевая археография. Именно Тихомиров инициировал полевые археографические работы, проведению которых Археографическая комиссия максимально способствовала, а позднее под руководством профессора Сигурда Оттовича Шмидта (1922–2013) организовывала и координировала в рамках всей страны.

В послевоенные годы систематическую работу «в поле» также начинает заведующий Древлехранилищем Пушкинского Дома Владимир Иванович Малышев (1910–1976), опыт и труды которого во многом послужили дальнейшему развитию полевой археографии.

В МГУ организатором полевых археографических экспедиций выступила университетская Научная библиотека, Отдел редких книг и рукописей которой проводил археографические полевые работы в 1966–1970 годах. В тот период в библиотеку поступило более 600 письменных памятников. Инициатором этих работ, а также создателем и руководителем Археографической лаборатории на историческом факультете стала Ирина Васильевна Поздеева. Всего же за все время деятельности Археографической лаборатории в Отдел редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ поступило более 4000 кириллических книжных памятников XV–ХХ веков, среди которых представлены все жанры славяно-русской книжности. Кроме того, университетские археографы обратили особое внимание на развитие камеральной археографии – а именно: на оперативную публикацию описанных находок.

В позднесоветский период крупные археографические школы складываются в Екатеринбурге, где с 1975 года функционирует основанная Рудольфом Пихоей Лаборатория археографических исследований, и в Новосибирске – здесь у истоков археографической работы стоял академик Николай Николаевич Покровский (1930–2013), возглавивший в том же 1975 году Сектор археографии и источниковедения Института истории, филологии и философии Сибирского отделения тогда еще Академии наук СССР.

В 2002 году Археографическая лаборатория кафедры источниковедения исторического факультета была преобразована в Межкафедральную археографическую лабораторию, которая при современном стремлении к интеграции науки могла бы стать основой возвращения к своим университетским истокам – единой историко-филологической археографии, что полностью соответствовало бы университетским традициям, сущности самой научной дисциплины и современным тенденциям ее развития.

С конца 1990-х годов ввиду того, что полевая археография как поиск памятников в их естественной среде бытования и источник комплектования государственных библиотечных собраний фактически себя исчерпала, перспективным археографическим направлением, как и в дореволюционный период, является камеральная археографическая работа в региональных книгохранилищах и в частных собраниях книжно-рукописной старины, принадлежащих как отдельным лицам, так и церковным (старообрядческим) общинам.

Значение археографии для исторической науки и ее место среди других источниковедческих дисциплин заключаются, в том числе, в некоей интегрирующей роли, которую она играет по отношению к другим наукам (не только гуманитарного профиля). Интегрирующий характер археографии как научной дисциплины и сферы практической деятельности проявляется в том, что она, прежде всего, разрабатывает теорию и методику публикации документов и описаний каждого экземпляра кириллических памятников как исторических источников и обеспечивает публичность этих источников, которыми пользуются не только ученые, но и самые широкие круги заинтересованных читателей.